Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 189

Страница

Антисемитизм был тесно связан с другими аспектами нацистской расовой политики. Закон о предотвращении рождения детей с наследственными заболеваниями изначально задумывался как составная часть пакета, в который должны были войти законы, лишавшие евреев гражданства и запрещавшие брак и сексуальные отношения с арийцами. Эти законы временно были отозваны, однако в первую очередь из-за опасения о том, что они будут иметь негативное влияние на общественное мнение за границей. В первые годы правления режима государственные евгенические политики против меньшинств, таких как асоциальные элементы, преступники, цыгане и гомосексуалисты, были намного более радикальными, чем законы, направленные против евреев. Разумеется, если евреи попадали в одну из этих групп, с ними обращались более жестко, чем с остальными, однако общая политика режима в отношении еврейского меньшинства Германии не подразумевала стерилизацию или кастрацию только потому, что человек был евреем. Тем не менее такие политики показали нацистам, насколько многое может сходить им с рук, и приучили их проводить государственную программу насилия против людей на систематической основе. Этот опыт оказался для них полезным по мере того, как со временем их антисемитские действия становились все более радикальными. Однако в то время контраст был довольно очевиден. После обнародования Закона от 7 апреля 1933 года, который запрещал евреям занимать должности на государственной службе, в университетах, в сфере образования, юриспруденции и в других финансировавшихся государством институтах, правительство на время приостановило волну антисемитского насилия. Как мы видели, это должно было несколько смирить яростную активность коричневорубашечников. Правительство беспокоилось из-за эффекта, который могли оказать антисемитские акции на хрупкую восстанавливающуюся экономику. Оно предчувствовало негативную экономическую и дипломатическую реакцию, которую этот закон и предшествовавший под держанный правительством бойкот еврейских магазинов могли вызвать со стороны зарубежных стран и иностранных компаний. Наконец, оно отчаянно пыталось успокоить своих упрямых консервативных партнеров, которые в лице рейхспрезидента Гинденбурга, помимо прочего, настаивали на необходимости ограничить действие закона, исключив из него бывших фронтовиков ^[1273].

Потребовалось некоторое время, чтобы закон от 7 апреля 1933 года оказал свое действие в соответствующих областях, но к концу 1933 года чистка была более или менее завершена. Охлаждение пыла руководства не приветствовалось партийными активистами и в первую очередь полувоенными отрядами штурмовиков, которые продолжали организовывать регулярные локальные бойкоты еврейских компаний в течение этого периода, достигнув новых высот насилия весной 1934 года. Активность штурмовиков была на время приглушена после чистки 30 июня 1934 года, но к Рождеству этого года бойкоты снова стали повсеместными. Более того, как мы видели, местные партийные организации способствовали экономической маргинализации еврейского бизнеса и другими методами, и здесь они находили поддержку партийного руководства ^[1274]. Тем не менее весной и летом 1935 года волна антисемитского насилия набрала новую высоту во многих частях страны. Антисемитская пропаганда стала еще более масштабной, чем когда-либо. Тираж желтой антисемитской газеты «Штюрмер» достиг заоблачных высот в 1935 году, когда ее редактор Юлиус Штрейхер, гаулейтер Франконии, заключил контракт с Трудовым фронтом, согласно которому газета должна была попадать на каждый завод и рабочее место в этой земле. С этого момента газета стала вездесущей. Эта сделка превратила Штрейхера в миллионера: газета всегда была его личной собственностью, а не печатным органом «Эхер-Ферлаг», принадлежавшим нацистам ^[1275]. Обретенные финансовые возможности и влияние позволили Штрейхеру еще активнее, чем раньше, размещать рекламу, расклеивая афиши практически на каждом углу. Другие региональные лидеры помимо Штрейхера проводили публичные собрания и выступали с речами, рассказывая обычным людям, и в особенности членам партии, о пороках евреев. За всем этим стояли более общие идеологические факторы, начиная с увеличения продаж гитлеровской «Майн Кампф» и заканчивая частыми нападками на евреев в партийной прессе. Многие местные группы приняли все это за зеленый свет к началу новой кампании террора ^[1276].

Причиной возобновления таких атак на немецких евреев со стороны партийных групп и штурмовиков в 1935 году в первую очередь стало снижение популярности режима. Как мы видели, какой бы ни была общественная эйфория, сопровождавшая установление нацистами Третьего рейха в 1933 году, она сошла на нет в течение 1934 года, а краткий скачок энтузиазма, вызванный решительными действиями Гитлера по подавлению рёмов-ского путча в конце июня 1934 года, превратился в осторожное ожидание к концу этого года. В первые месяцы 1935 года гестапо, СС и другие организации сообщали о резком увеличении общественного недовольства, учитывая то, что финансовая ситуация оставалась крайне сложной, фактический уровень безработицы был высок, цены на продукты и другие товары первой необходимости стремительно росли, и люди начинали уставать от постоянных требований режима об одобрении, поддержке и финансовых пожертвованиях. Слухи и анекдоты о коррупции местных и региональных нацистских лидеров множились, и все усилия Министерства пропаганды по созданию положительного общественного мнения о Третьем рейхе, казалось, завершались провалом ^[1277]. И в самом нацистском движении разрушение всех остававшихся надежд на «вторую революцию» в июне-июле 1934 года породило серьезное разочарование среди людей. Стремление к насилию, укоренившееся во многих частях СА, требовало нового выхода. Как могли коричневые рубашки оправдать свое существование перед собой и перед партией, если не с помощью насилия? В конце концов, именно для этого они и были созданы. Однако желание возродить политику борьбы не сводилось только к раздраженным штурмовикам. Нацистское руководство в целом прекрасно понимало, что оно не только не смогло сохранить энтузиазм широких слоев населения, но и на самом деле теряло ту поддержку, которую когда-либо имело среди них. Требовалось принимать меры.

Не только нацистская партия, но и очень многие люди в государственном аппарате с середины 1933 года желали ввести меры, запрещавшие браки и сексуальные отношения между евреями и неевреями, создав особую категорию гражданства для евреев и ускорив их вывод из экономической жизни. Пункт 4 программы нацистской партии однозначно утверждал, что при Третьем рейхе евреи не могли быть гражданами, а ряд ранних выступлений Гитлера, не говоря уже о «Майн Кампф», ясно дал понять, что для него сексуальные отношения между арийцами и евреями были абсолютно неприемлемы. Исходя из этого принципа, партийная фракция в Рейхстаге уже предприняла неудачную попытку провести закон о запрете межрасовых браков в марте 1930 года, подразумевавший санкции вплоть до смертного приговора. Эти положения должны были распространить влияние партии еще дальше, на самые интимные сферы частной жизни. Более того, новый закон о гражданстве должен был не просто автоматически предоставлять права вследствие расовой принадлежности, но и вводить определенные политические признаки, отказывая неугодным в их гражданских правах. Изгнание евреев из экономической жизни должно было успокоить многих сторонников партии из мелкой буржуазии и предоставить им возможность улучшить собственное материальное положение. Новая кампания антисемитской пропаганды, террора и законодательных решений должна была отвернуть враждебность общества от режима, возложив всю вину за жалкое положение народа исключительно на евреев ^[1278].

Страница