Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 124

Страница

С точки зрения Гитлера, Шахт был лучшим управляющим финансами из тех, кого он знал. Он был нужен ему, чтобы обеспечить финансы для программы перевооружения и чтобы быстрый рост государственных расходов не привел к каким-либо проблемам. Шахту даже не нужно было становиться членом нацистской партии. Позднее он, как и многие другие, заявил, что встал на сторону режима, чтобы не произошло чего-то еще более страшного. На самом же деле к этому времени политические взгляды Шахта приблизились к позиции самого Гитлера. Он не проповедовал жестокость, но определенно стал настоящим радикальным националистом, от всего сердца поддерживающим основную цель режима, заключающуюся в как можно более быстром перевооружении Германии. К концу мая 1933 года он разработал изобретательную схему дефицитного финансирования. «Металлургическому исследовательскому институту» (Metallurgisches Forschungsinstitut) с капиталом 1 миллион рейхсмарок, основанному четырьмя крупными компаниями, было позволено выпускать так называемые векселя Мефо. которые гарантировались государством и Рейхсбанком. Когда банку представили эти векселя, он просто печатал больше банкнот. С 1934 по 1936 год 50 % покупок оружия военными делалось именно в этих векселях. Так как Рейхсбанк покрывал эти векселя, печатая деньги, количество банкнот, находящихся в обращении к концу марта 1938 года, увеличилось на 6 миллиардов, к этому времени было выпущено векселей Мефо на 12 миллиардов. Шахта начала беспокоить возможность инфляции, вызванной этими мерами, и в 1937 году он прекратил выпускать векселя Мефо, и вместо них стали использоваться налоговые ваучеры и беспроцентные казначейские билеты. Тем временем общий долг рейха уже практически вышел из-под контроля. Но ни Гитлер, ни руководители экономики не считали это очень важным. Дефицитное финансирование было лишь кратковременной мерой; в ближайшем будущем эти долги должны были быть оплачены за счет территориального расширения. Кроме быстрого осуществления перевооружения Гитлер активно предпринимал другие меры, чтобы это не только было возможно, но и принесло максимальные экономические выгоды ^[879].

Гитлер с самого начала хотел, чтоб Германия была экономически самодостаточна. Нужно было, чтобы в ходе подготовки к грядущей войне немецкая экономика перестала зависеть от импорта. Гитлер сам видел, к чему привела блокада Германии Антантой в Первой мировой войне: голодное и недовольное население; проблемы с производством оружия из-за нехватки основного сырья. Он не хотел, чтобы это снова произошло. Основным принципом нацистской экономики с начала 1920-х годов была «автаркия», таким словом нацисты обозначали самодостаточность. При обсуждении экономики ей всегда уделялось большое внимание, как, например, в политико-биографическом трактате Гитлера «Моя борьба». Она была тесно связана с другой ключевой идеей нацистской политики — завоеванием «жизненного пространства» в Восточной Европе, которое, по мнению Гитлера, должно было обеспечить поставки продовольствия в города. Поэтому с самого начала политика нацистов сосредотачивалась на том, чтобы увести торговлю с международных рынков и сориентировать ее на страны, к примеру, Юго-Восточной Европы, которые однажды должны были стать частью нацистской империи. Учитывая бедственное положение мировой экономики, сказал Гитлер военным руководителям в начале февраля 1933 года, бесполезно было стараться увеличивать экспорт; единственным способом добиться постоянного и стабильного восстановления экономики было завоевание «жизненного пространства» на востоке, и подготовка к этому была важнее всего остального ^[880].

Внутри страны государство старалось добиться автаркии в поставках продовольствия, создав для этого Имперское продовольственное управление 13 сентября 1933 года. Возглавлял его Рихард Вальтер Дарре, который теперь получил звание имперского руководителя крестьян; это была классическая нацистская организация, построенная иерархически по принципу фюрерства, в районах и местностях на каждом уровне назначались местные руководители крестьян. Уже давно высказывалась идея о том, чтобы объединить производителей, оптовых и розничных торговцев и потребителей в единую цепочку, исключив эксплуатацию одних другими и обеспечив честное сотрудничество. Таким образом, в рыбной промышленности рыболовы, переработчики рыбы, оптовые торговцы рыбой и рыбные магазины объединялись в ассоциацию, управлявшуюся из Берлина, то же было сделано и в других отраслях сельского хозяйства — от выращивания фруктов до производства зерна. За реализацией этих тщательно продуманных схем следили специальные новые организации, защищавшие отечественных производителей определенных видов продуктов, кроме того, эти проекты подкреплялись санкциями, подразумевающими высокие штрафы и даже тюремное заключение за нарушение правил. Таким образом, можно было контролировать все производство и все поставки продовольствия в стране, фиксировать цены, устанавливать нормы и квоты в интересах производителя. В некотором отношении Дарре видел в Имперском продовольственном управлении, которое должно было работать как отдельное учреждение, средство, позволяющее крестьянам поправить свое экономическое положение и заявить о своем законном месте в новой Германии. Это была также имитация некоторых организаций корпоративного государства фашистской Италии, объединяющих всех представителей определенной социальной или экономической сферы в единую структуру, которая, по крайней мере в теории, должна заменить антагонизм взаимным сотрудничеством и создать чувство общности, устранив реальные и потенциальные источники конфликта ^[881].

Но Имперское продовольственное управление оказалось проблемной организацией ^[882]. Очень скоро идеологическим представлениям Дарре о будущем, в основе которых лежало здоровое и стабильное будущее крестьян, пришли на смену более срочные требования автаркии и перевооружения. В соответствии с общей экономической политикой Имперское продовольственное управление должно было сдерживать цены на низком уровне, ограничивать импорт (в том числе корма для животных) и нормировать потребление. Контроль цен резко сократил доходы фермеров и лишил их возможности конкурировать с большими промышленными предприятиями в уровне выплачиваемой работникам зарплаты. Нехватка железа и стали наложила жесткие ограничения на производство сельскохозяйственной техники, которая могла бы с успехом заменить недостающую рабочую силу, при условии, что фермеры смогли бы ее оплатить. Уже в сентябре 1934 года Шахт начал «производственную битву», нацеленную на то, чтобы сделать Германию самодостаточной в поставках продуктов питания, а Имперскому продовольственному управлению предстояло сыграть в этом свою роль. Но успех все время ускользал. Субсидии на постройку хранилищ для зерна и силоса и других подобных сооружений привели к определенным результатам. Но этому в высшей степени препятствовали перевод сельскохозяйственных работников в городах на военное производство, изъятие большого количества сельскохозяйственных земель для строительства дорог, аэродромов, казарм, лагерей и военных городков. С 1933 по 1938 год было разрушено 140 деревень, 225 сельских общин было ликвидировано, иногда их земля принудительно продавалась армии, а в последние два года мирной жизни строительство защитных сооружений, известных как «Западный вал», привело к тому, что 5600 ферм, с 13 000 гектарами земли, оказались брошенными. Урожаи зерна упали до уровня 1913 года, дефицит внутреннего производства по отношению к спросу составил от 10 до 30 % на свинину и фрукты, 30 % на птицу и яйца, около 50 % — на жиры, сливочное масло и маргарин, до 60 % на бобовые и 90 % на растительные масла ^[883]. В этой, как и в других областях, перевод производства с потребительских товаров на вооружение и связанные с ним отрасли промышленности, ограничение импорта на товары, не связанные с войной, вызвали к осени 1936 года нехватку потребительских товаров, когда спрос начал превышать предложение. Цены из-за этого стали расти. Уже в 1934 году была учреждена должность имперского комиссара по ценам, ее занимал консервативный политик Карл Гёрделер, бургомистр Лейпцига, но его призывы к замедлению перевооружения для решения этих проблем были резко отвергнуты, а его должность была не более чем пропагандистским представлением. Чтобы не дать повториться ужасной инфляции 1920-х годов, 26 октября 1936 года правительство заморозило цены. 1 января 1937 года растительное и сливочное масло, маргарин и жир стали продаваться по карточкам. Таким образом, уже не только производители, но и покупатели почувствовали себя неуютно ^[884].

Страница