Лев Троцкий. Враг №1. 1929-1940 - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Фельштинский, Георгий Чернявский cтр.№ 75

В 1933 г. Соболевичусы эмигрировали во Францию, где Чех безуспешно пытался завербовать одного из секретарей Троцкого. Затем под новыми именами Роберт Соблен и Джек Собл братья перебрались в США, где в 1942 г. с ними установила связь советская резидентура, использовавшая их для «разработки хорьков» в Америке ^[559]. После окончания Второй мировой войны ФБР удалось вычислить советских агентов и в 1947 г. заслать в их группу своего сотрудника. В течение следующих десяти лет американская разведка вела дезинформационную игру со своими советскими коллегами, а в 1957 г. Соблен и Собл были наконец арестованы. Соблену удалось добиться временного освобождения под крупный денежный залог, после чего он сбежал в Израиль. Выданный израильскими властями американцам, он покончил жизнь самоубийством в сентябре 1962 г. в Лондонском аэропорту — по пути в Нью-Йорк, куда его из Израиля доставили под охраной ^[560]. Джек Собл, арестованный тогда же, но не выпущенный под залог, раскололся, пошел на сотрудничество с ФБР и сообщил следователям, например, что перед приездом в США накануне Второй мировой войны побывал в Москве, где, в частности, был принят Берией. «Товарищ Сталин помнит ваше имя и ваши заслуги в борьбе против врага нашего государства Троцкого» ^[561], — сказал ему нарком внутренних дел. Собл признал, что различными путями получал копии писем Троцкого и документы троцкистских организаций, передавал их советской разведке, причем в США контактировал непосредственно с первым секретарем советского посольства Василием Зубилиным (В.М. Зарубиным, Максимом). Несколько позже Зубилин был объявлен персоной нон грата и выдворен из США за деятельность, несовместимую с дипломатическим статусом ^[562].

Не имея возможности выступить с публичным разоблачением клеветнических обвинений, выдвинутых советским судом, находившийся под домашним арестом в Норвегии Троцкий поручил своему сыну взять эту нелегкую ношу на себя, причем настойчиво требовал ускорения работы ^[563]. Сам он лихорадочно изучал все доступные ему материалы, связанные с процессом. «Вооруженный красным, синим и черным карандашами, он делал выписки из отчетов суда и набрасывал свои заметки на клочках бумаги. Его кабинет был заполнен гранками и рукописями, исчерпывающе разоблачавшими [сталинские] преступления, — вспоминала Седова. — Однажды он сказал мне: «Я устал от всего этого — от всего этого — понимаешь?» ^[564] Сын делал, что мог. Московскому августовскому процессу был посвящен очередной сдвоенный номер «Бюллетеня оппозиции». Затем на свет появилась «Красная книга о Московском процессе», подготовленная Седовым и содержащая новые разоблачения сталинских обвинений ^[565].

В разгар подготовки «Красной книги о Московском процессе» Лев Седов передал находившиеся у него исторические документы на хранение в надежные места. Наиболее ценную часть бумаг он отдал Зборовскому. Менее важная, по его мнению, коллекция (газетные вырезки и сопроводительные к ним бумаги, административная переписка «Бюллетеня оппозиции», некоторые документы турецкого периода жизни Троцкого) была передана на хранение в Парижский филиал Амстердамского международного института социальной истории, за что Седов получил вознаграждение 15 тысяч франков. Документы принял Николаевский ^[566].

В ночь на 7 ноября 1936 г. произошло ограбление филиала института и значительная часть бумаг Троцкого была похищена. Операцией руководил Серебрянский. Он снял квартиру на улице Мишле, неподалеку от архива, расположенного на той же улице, и разработал план, утвержденный затем высшим руководством страны; операцию назвали «Генри». Несколько ящиков похищенных бумаг были переданы затем Георгию Косенко, и тот переправил их в Москву. Грабителей привел в архив, совершив своего рода разведку боем, сам Зборовский. Он воспользовался тем, что работал на Парижской телефонной станции, дважды организовал порчу телефона в архиве и явился туда якобы для починки телефонной линии, за что даже получил «на чай» от Николаевского ^[567].

Орлов вспоминает: «Однажды ночью кто-то проник в помещение, выжег в двери дыру и похитил этот архив. В действительности это было задумано Марком [Зборовским]… но для того, чтобы подозрение не пало на него, во время кражи он сам там не присутствовал. Наоборот, для него было придумано хитроумное алиби. Именно в эту ночь он был в квартире сына Троцкого и вместе с другими товарищами пил в честь Октябрьской революции».

Но именно Зборовский, по сведениям Орлова, «снабдил проникших в Институт агентов НКВД планом и точным указанием, где спрятаны бумаги Троцкого», а затем доложил в Москву об успехе. В формальном отчете Службы внешней разведки о проведенной операции говорилось: в ноябре 1936 г. советской разведывательной группе Серебрянского, «втом числе разведчику-нелегалу Б. Афанасьеву, с помощью агента НКВД М. Зборовского, внедренного в ближайшее окружение сына Троцкого, удалось похитить и вывезти в Москву часть архива Троцкого… ^[568] При его [Зборовского] активном участии нами были изъяты все секретные архивы Международного секретариата, все архивы Седова и значительная часть архивов «Старика» ^[569] (так в документации НКВД называли Троцкого).