Лев Троцкий. Враг №1. 1929-1940 - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Фельштинский, Георгий Чернявский cтр.№ 63

«Бюллетень оппозиции» в примирительных тонах освещал ход совещания. Между тем на нем вспыхнули острые политические споры между Троцким, с одной стороны, и Я. Вальхером (СРПГ) и Якобом де Кадтом (НСПГ) — с другой. Троцкий обвинял своих партнеров в отсталости и примиренчестве, последние не остались в долгу и выразили разочарование тем, что Троцкий застрял на прежних «сектантско-стерильных позициях, которые и так хорошо известны» ^[468]. Немцы вскоре объявили, что они не хотят иметь ничего общего с Троцким и его сторонниками. Их примеру последовала организация де Кадта. Партия Снефлита заявила о присоединении к Международной коммунистической лиге, но и она вскоре признала, что существуют непримиримые разногласия с Лигой, и в 4-й Интернационал не пошла. Такой же неудачей завершилась попытка создания Интернациональной объединенной молодежной организации.

По инициативе Троцкого в феврале 1934 г. его молодые сторонники выступили с предложением образовать Международное юношеское бюро как своего рода ответвление еще не существовавшего 4-го Интернационала. Миссия была поручена американцу Глоцеру и немцу Вальтеру Гельду, с которым Троцкий изначально был знаком только по переписке ^[469]. Глоцеру и Гельду удалось договориться с молодежными группами организаций, входивших в состав Лондонского бюро, в частности с представлявшим СРПГ Вилли Брандтом ^[470], тогда еще совсем юным политиком ^[471]. Молодые социалисты и оппозиционеры-коммунисты собрались в Амстердаме, но лишь для того, чтобы быть арестованными голландской полицией, внимательно следившей за приехавшими в столицу Нидерландов подозрительными молодыми людьми. Все участники собрания были высланы из Голландии, причем несколько немцев были отправлены на германскую границу, в объятия гестапо. Гельду повезло: у него были французские документы.

Во время нахождения в тюремной камере в Амстердаме Гельд, Глоцер и Брандт договорились продолжить конференцию в Брюсселе, по соображениям безопасности распустив слух, что соберется она в Люксембурге или каком-нибудь другом городе. В столице Бельгии действительно состоялось новое однодневное заседание, на котором разгорелись бурные дебаты по вопросу о присоединении к международному объединению. Сторонники Троцкого представили декларацию в пользу образования 4-го Интернационала. Брандт и другие социалистические делегаты выступили против присоединения к контролируемой Троцким организации, но согласились рассмотреть компромиссные варианты. В результате была принята неопределенная резолюция, в общих положениях формулировавшая целесообразность создания «нового Интернационала». Кроме того, участники договорились об образовании Интернационального бюро революционных молодежных организаций с центром в Стокгольме. В его состав вошли Курт Форслунг от Шведской социалистической юношеской лиги, Брандт от СРПГ и Гельд от германских троцкистов-эмигрантов, называвших себя «Коммунисты-интернационалисты Германии».

Троцкий, однако, считал, что его сторонники в Стокгольмском бюро должным образом не представлены, и был крайне возмущен этим фактом ^[472]. Более того, он подверг компромиссную позицию своих сторонников острой критике и написал 15 февраля 1935 г. Глоцеру весьма жесткое письмо, причем придал этому тексту форму публичного заявления, озаглавив его «Против центризма на молодежной конференции» ^[473]. Разобрав по пунктам злосчастную резолюцию, Троцкий поучал своих молодых и неопытных последователей, что даже документы Юлия Мартова на Циммервальдской и Кинтальной конференциях были куда более радикальными.

С точки зрения перспектив создания 4-го Интернационала Интернациональное молодежное бюро оказалось предприятием весьма кратковременным. В феврале 1935 г. от его имени Брандт участвовал в совещании представителей Лондонского бюро и «группы четырех» в Париже. Здесь произошло его острое столкновение с Снефлитом, поддержавшим идею создания 4-го Интернационала под руководством Троцкого. Тогда Троцкий усилил критику Стокгольмского бюро и обратился 19 марта к своим сторонникам с новым письмом по этому вопросу ^[474]. Коса, однако, нашла на камень. В августе 1935 г. Брандт и его союзники добились исключения Гельда из Стокгольмского бюро и вскоре распустили этот орган, даже не известив об этом каким-либо заявлением.

Так один за другим рушились планы Троцкого найти сколько-нибудь серьезную базу для создания нового Интернационала, который существовал бы не на бумаге, а объединял бы вокруг себя национальные и международные группы и организации, стоявшие вне Коминтерна и Социалистического рабочего интернационала. Причины неудач были очевидны: за Троцким не шли «рабочие массы», ему, как и ранее, удавалось находить приверженцев почти исключительно в среде небольшой группы интеллигентов, которые вкладывали в троцкизм свое понимание и свои амбиции, вступая друг с другом в по большей части мелкие споры, ссорясь из-за трактовки указаний и учений Троцкого. В этой безвыходной ситуации летом 1934 г. Троцкий предпринял смелый для него эксперимент, который сам он считал стратегическим поворотом.

Первой страной, в которой этот опыт, по его мнению, следовало провести, являлась Франция, почему и весь комплекс событий получил вскоре название «французского поворота». Ситуация во Франции в это время была крайне противоречивой и острой. После февральских событий 1934 г. в стране резко усилилось влияние левых сил, особенно СФИО. Между социалистами и коммунистами шли переговоры о едином фронте, и в июле был подписан пакт о совместных действиях. Соотношение сил обеих партий было, однако, далеко не в пользу коммунистов. Численность СФИО составляла около 120 тысяч человек, компартия насчитывала всего 20–30 тысяч. Со СФИО поддерживала связь Всеобщая федерация труда — наиболее массовое профсоюзное объединение, охватывавшее около миллиона рабочих и служащих. Коммунистическая Унитарная всеобщая конфедерация труда насчитывала примерно 70 тысяч членов. Если компартия базировалась на принципах Коминтерна и не допускала в своей среде существования каких-либо фракций, то Социалистическая партия была в этом отношении несравнимо более либеральной и допускала не только деятельность групп с оппозиционными взглядами, но не возражала и против выпуска ими собственных печатных органов.