Лев Троцкий. Враг №1. 1929-1940 - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Фельштинский, Георгий Чернявский cтр.№ 48

Трезво оценивая ситуацию как тягчайшее поражение германского рабочего класса, Троцкий был далек от тех коммунистических лидеров, которые, эмигрировав из страны, утверждали вслед за своими кремлевско-коминтерновскими опекунами, что Германия находится накануне революционного взрыва. В статье «Немецкие перспективы» (лето 1933 г), опубликованной почти одновременно во Франции, Испании и других странах, он писал, что в Германии происходит «не назревание пролетарской революции, а углубление фашистской контрреволюции». Троцкий признавал политическую индифферентность значительной части населения Германии, «озлобленную пассивность» масс, их добровольное вступление в нацистские организации. Вопреки коммунистическим догмам по поводу авангардной революционной роли пролетариата, он пришел к выводу, что факт «массового перехода под знамя со свастикой является непререкаемым свидетельством чувства безысходности, охватившего пролетариат. Реакция проникла в кости революционного класса. Это не на один день… Для мирового пролетариата германская катастрофа и роль в ней Коминтерна неизмеримо важнее, чем всякие организационные маневры, конгрессы, уклончивые заявления, дипломатические соглашения и проч. Исторический суд над Коминтерном произнесен. Апелляции на приговор нет» ^[341].

Не призывая к разрыву с Коминтерном и ВКП(б), не ставя вопрос о создании 4-го Интернационала и параллельных коммунистических партий, Троцкий в марте 1933 г. пришел к мысли о необходимости образования новой компартии в Германии. В статье, датированной 14 марта и озаглавленной «Трагедия немецкого пролетариата: немецкие рабочие поднимутся, сталинизм никогда!» ^[342], Троцкий писал о «развалинах Коминтерна» и прежде всего о распаде немецкой компартии. Коммунисты «растеряны, распылены, деморализованы. Они отучены от самостоятельности гнетом аппарата», — утверждал Троцкий. Он несколько отделял судьбу компартии Германии от судьбы коммунистического движения в целом, считая, что только будущее покажет, в какой мере трагический опыт Германии послужит уроком для компартий других стран. Что же касается самой Германии, то там официальная компартия обречена: «Под страшными ударами врагов передовым немецким рабочим предстоит строить новую партию. Большевики-ленинцы отдадут этой работе все свои силы», — заключал Троцкий.

Вслед за этой статьей следовали еще два документа в пользу создания новой немецкой компартии: статья «КПГ или новая партия» от 29 марта и статья «Крушение германской компартии и задачи оппозиции» от 9 апреля ^[343]. Не содержа принципиально новых оценок, статьи давали дополнительную аргументацию против тех, кто ставил под сомнение требование о разрыве со старой (сталинской) КПГ: «Нелегальный аппарат, подвешенный к Мануильскому-Сталину, ничего, кроме новых бедствий, принести германскому пролетариату не сможет. Это надо сказать открыто и безотлагательно именно для того, чтобы спасти сотни и тысячи революционеров от бесплодной растраты сил», — заявлял Троцкий. Понятно, что его призыв к созданию новой компартии в Германии был поддержан пленумом Интернациональной левой оппозиции, состоявшимся в мае 1933 г. ^[344]

Поставив в повестку дня задачу создания своей партии в Германии, Троцкий, однако, еще несколько месяцев оттягивал открытый разрыв с немецкой компартией и ее руководством. Американский исследователь Дж. Арч Гетти полагает, что за странной медлительностью в эти месяцы скрывалась последняя попытка Троцкого возвратиться в кремлевское руководство. Именно этим Арч Гетти объясняет, что между серией публикаций в «Бюллетене оппозиции» в марте по поводу новой германской компартии и заявлениями в июле о том, что Коминтерн мертв, а бюрократический режим в СССР может быть свергнут только силой, прошло долгих четыре месяца. Автор обосновывает это тем, что именно после призыва к созданию новой германской компартии, но до заявления о полном разрыве с ВКП(б) и Коминтерном Троцкий направил Политбюро ЦК ВКП(б) секретное письмо, в котором, имея в виду неизбежную, по его мнению, хозяйственную катастрофу в СССР, обращался к «чувству ответственности» советских иерархов, призывая их использовать поддержку оппозиции и свое возвращение в партию с обязательством воздерживаться от критики ^[345]. Не получив ответа, Троцкий 13 мая сделал заявление для прессы и передал журналистам текст своего секретного письма в Политбюро ^[346].

По мнению Дж. А. Гетти, предложение Троцкого о возвращении в СССР для конструктивной работы носило серьезный характер и в СССР Троцкий планировал опереться на созданный оппозиционерами тайный антисталинский блок ^[347]. В противовес мнению американского историка, составители собрания сочинений Троцкого на английском языке, сторонники Троцкого, полагают, что письмо в Политбюро имело задачу проинформировать советское руководство о том, что изменение позиции Троцкого в отношении КП Г не означало отказа от поддержки Троцким ВКП(б), Советского государства и Коминтерна в целом ^[348]. Обе эти точки зрения интересны, но не кажутся бесспорными. Означает ли это, что Троцкий рассчитывал вернуться в СССР, восстановиться в партии, занять какие-то руководящие посты и мирно работать во имя мировой революции?

Троцкий отлично сознавал крайнюю слабость, фактическую беспомощность оппозиции в СССР. Публично он оценивал в 1932 г. положение «русской секции» как подъем, но это были пустые слова, предназначенные только для агитационных целей и ободрения малоинформированных зарубежных единомышленников. В СССР действительно было несколько тысяч человек, являвшихся либо бывшими (и отрекшимися), либо реальными (но тайными или репрессированными) последователями Троцкого. «Русская секция», как таковая, не существовала, хотя в нескольких письмах, полученных из СССР осенью 1932 г. по нелегальным каналам ^[349], содержались оптимистические прогнозы, которые, казалось бы, свидетельствовали об усилении в СССР оппозиционных настроений. В частности, один из корреспондентов сообщал из Москвы об эволюции молодежи в сторону оппозиции и в то же время о ее недовольстве «одними теоретическими рассуждениями» оппозиционеров, о том, что они желают «организационного оформления». В письме говорилось также о желании найти некий «новый путь», чтобы не повторять ошибок прежней оппозиции, о притоке новых людей, ранее с оппозицией не связанных ^[350].