Танец кровавых ма­ков - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Молчанова cтр.№ 90

Длинные ресницы с кровавым отблеском дрогнули, Даймонд, не зная, куда деть руки, убрал их за спину.

— Я пойду, — пробормотал он и, быстро взглянув на нее, тихо прибавил: — Просто хотел сказать…

Она вскинула изящные брови, поощряя его закончить фразу.

— Да так, ничего особенного. Не нужно расстраиваться, не он первый и не он последний.

Анжелика хрипловато рассмеялась и, чтобы не позволить тому встать, положила ладонь ему на бедро.

Юноша напрягся, плотнее сжал по-детски полные губы, продолжая сидеть не шевелясь. Глаза потемнели, превращаясь в мокрый синий бархат.

Девушка приподнялась и, проведя пальцами по его затылку, хотела притянуть голову к себе, но Даймонд неожиданно отвернулся.

— Мне пора.

Мысль, что уже третий мужчина отталкивает сегодня ее, привела в бешенство. Анжелика властно обвила рукой его шею, перекинула ногу ему через бедра и села на колени.

Он больше не сопротивлялся, но и былого энтузиазма с его стороны она не заметила. И даже когда страстно поцеловала, юноша ответил как будто нехотя. Пока срывала с него рубашку и расстегивала джинсы, ее не оставляло ощущение, словно он мыслями не с ней, а где-то очень далеко. Будь на его месте другой, она бы почувствовала себя униженной и отвергнутой, но только не с ним. Она знала его целую вечность и он, пожалуй, был единственным, кто видел ее за кулисами, куда она всетаки иногда уходила со своей сцены: разочарованная, усталая, растоптанная — всякая.

Синие глаза смотрели в потолок, расписанный ангелами. С разметавшимися по светлому шелковому покрывалу волосами, яркими глазами, юный и красивый — ему только крыльев не хватало.

На миг задержав на нем взгляд, Анжелика вдруг подумала, как давно не видела его. Этот мальчишка жил с ней в одной квартире, выполнял каждый день ее поручения, но последнее время он превратился для нее в невидимку. Она не знала, где он бывает, что делает. С того дня, когда впервые в Париже привела к себе Моргана и любимый слуга бросил ей в лицо, что ненавидит ее, они невообразимо отдалились. В Париже она оттягивала момент объяснений. А когда вернулась в Петербург, все ее помыслы занял Лайонел.

Анжелика склонилась к лицу мальчишки и прошептала:

— У меня такое чувство, что я насилую ребенка. Милый, ты не забыл, где у женщины грудь или еще что… поинтереснее?

Даймонд сильно смутился, забормотал какие-то извинения и неуверенно обнял ее.

— Двести лет назад в том деревянном сарае ты и то казался мне опытнее.

Ресницы юноши задрожали.

— Ты помнишь?

Она провела языком по его губам.

— Конечно, глупыш, я помню…

Катя стояла у двери одной из гостевых комнат, держа ладонь на ручке и не решаясь потянуть за нее. В голове звучала ария альта Баха «Сжалься» — жалобная и всхлипывающая мелодия, заунывно бесконечная и совершенная.

В доме было тихо. Лайонел работал у себя в кабинете, Орми охотилась. Вильям со своим мячом — подарок необыкновенно ему понравился — куда-то ушел. Кира с Йоро находились на первом этаже в гостиной, где девочка пыталась научить оборотня писать. Катя догадывалась, что мальчик терпел науку лишь из-за нескрываемого обожания к учителю. Письмо ему плохо давалось, в прописях получалось еще неплохо, сказывались тренировки с раскрасками, а вот в обычные тетрадки было страшно смотреть. Он путал буквы, выводил невообразимые загогулины, неровные кружки и палочки. Однако Кира с терпением святой поправляла его, в очередной раз показывала как нужно и ободряла.

«До чего же она замечательная», — с некоторой досадой подумала Катя. Иногда она не понимала, как Йоро может любить ее и эту безгрешную девочку одновременно. Ведь они такие непохожие. Конечно, он испытывал к ним разные чувства.

Девушка улыбнулась. С ней он дружил, мог выслушать, защитить. А в Киру был влюблен и счастлив дышать с ней одним воздухом.

Катя крепче стиснула дверную ручку. Дружба с Йоро стоила дороже миллиона влюбленностей, она знала точно, он никогда не предаст. И сейчас эта мысль вселяла уверенность, дарила силу, чтобы посмотреть правде в ее черные зеркальные глаза.

Девушка толкнула дверь и вошла в гостевую комнату.

Олило сидел на ковре с расставленными ножками и перед ним лежала цела горка разноцветных драгоценных камней. Чертенок испуганно вскинул рогатую головку, а потом попытался прикрыть свои сокровища копытцами. У него не получилось и он, как никогда, сердито вскричал:

«Почему ты входишь сюда без стука! Это неправильно, Катя!»

Она кивнула на переливающиеся в свете люстры камни.

— А вот это правильно?

Малыш подгреб богатства ближе к себе, продолжая укрывать их копытцами, как будто боялся, что отнимут.

«Мои подарки, — заявил он, — тебе ведь друзья дарят подарки!»

Девушка вспомнила свою палату в больнице и неуверенно кивнула.

— Я не знала, что у тебя так много друзей.

«А что такого? — тряхнул рогатой головкой Олило. — Я дружелюбный и многим нравлюсь. Это плохо?»

— Нет, не плохо, — вздохнула Катя, — плохо другое. Твою дружбу можно легко купить.

Чертенок внимательно посмотрел на нее, затем тронул изумруд на своей шее.

«А разве не ты, Катя, меня так научила?»

— Я? — опешила девушка.

«Ну конечно, ты ведь отдала мне этот камешек, чтобы я хорошо к тебе относился!»

— Нет, нет, — запротестовала Катя, — я лишь хотела… — Она резко осеклась.

А что она, собственно, хотела? Подружиться? Развеять скуку в приятной компании?

Помолчав, девушка осторожно сказала:

— Но ведь ни за какие сокровища не купишь настоящие чувства!

Чертенок взял узелок — тот самый, с которым вернулся из подземного Петербурга, и принялся складывать свои подарки.

«Вот ты говоришь, любовь не купишь… — Малыш указал на ее палец, украшенный кольцом. — А Лайонел подарил тебе вот этот огромный драгоценный камень и ты все-все ему простила, и любить стала сильнее! Почему так?»

— Это не то же самое! Я с ним не из-за подарков! А простила, потому что люблю. Само кольцо не так важно, значение имеют слова, которые он сказал, когда его подарил.

Олило моргнул

«А мне тоже говорили слова, когда дарили камешки!»

— Да? И какие же, интересно?!

Чертенок подкинул розовый камень и, подражая голосу Наркисса, произнес:

«"Забери у Кати платок. Платок тот дурной — напоминание об одном скверном человеке. Если она будет о нем постоянно вспоминать, то совсем позабудет о тебе! Ты же не хочешь этого? Да смотри этот розовый камень никому не показывай!" А потом еще такое, — малыш указал на изумруд: — "Затаись неподалеку от комнаты Кати и смотри, будет ли ночью приоткрываться дверь. Если увидишь, что дверь открылась, но никто не зашел и не вышел, сразу беги ко мне. Нельзя допустить, чтобы случилась беда!"»