— Кто ты такая и что делаешь в моём доме?
Часть II. Альберт
Пробуждение
Раньше (чуть не сказал — при жизни) я не верил в ад.
Теперь верю.
Трудно не верить в то, что находится перед твоими глазами: мир, вставший на дыбы, сад, превращённый в дикий лес. Ни одного родного лица рядом.
Жаловаться недостойно мужчины.
Жаловаться вообще недостойно.
Особенно когда получаешь то, что хотел и чего заслужил.
Я хотел сбежать от Синтии с Ральфом? Сбежал. Их больше нет.
Пытаясь осознать этот простой и жуткий факт гляжу в окно.
Идёт дождь. Затяжной, по-осеннему бесконечный. Монотонно и лениво выбивает дробь в оконный переплёт.
Ральф всегда смеялся, говоря, что я принцесса.
Как принцесса в лучших сказочных традициях, я проспал полтора века. Правда, разбудил меня не поцелуй, а истошный женский визг.
Представляете открываете глаза — оказывается, вы на кладбище, ночью. Совершенно голый. В руках труп, а рот полон крови.
А над вами, словно взбесившаяся баньши, завывает дурным голосом юная девица.
Потом она рванула от меня, словно чумовая.
Я её за это не виню. Я бы, наверное, и сам от себя убежал, если бы смог.
Но отстать он неё я тоже не хотел. Мне было банально страшно оставаться одному в могильном мраке фамильного склепа.
Скоро всё стало ещё хуже.
Передо мною возник дом — наш дом. Но он оказался пародией на себя самого. Так бывает во снах, что вроде и не кошмар, но оставляют на душе неприятный, липкий след.
На фоне рассветной серости в памяти замелькали картины: переполняющая душу злость, пронзительный гудок несущегося мимо вагонного состава и длинные, расходящиеся в стороны, рельсы…
В доме темно. Но это не удивительно. Час скорее слишком ранний, чем поздний.
А девчонку угораздило утонуть в бассейне!
Пришлось прыгать за ней.
Вода оказалась ледяная.
Спасительные манипуляции заставили на какое-то время отвлечься от преследующих видений и вопросов.
Ну вот. Теперь моя вчерашняя то ли проблема, то ли спасенье, сидит рядом, в дух шагах, серьёзная и сосредоточенная, похожая на слегка растрёпанного в процессе падения ангела.
Ангел, выточенный из стекла.
Вестник божий с остро режущими крыльями.
Ангелы — они все такие. Ледяные в своём совершенстве. Недосягаемые в своей чистоте. Но стоит лишь толкнуть посильнее и всё разбивается вдребезги — и чистота, и совершенство.
От прикосновений обыденности на лунной ангельской коже остаются жирные пятна, будто и не было никогда кристальной чистоты.
Не люблю ангелов.
А в девочке явно текла кровь Элленджайтов.
Она угадывалась в чертах её лица, в прозрачной яркости глаз. Но главное — волосы, похожие на нимб. Здесь не ошибёшься.
— Зачем ты пытался меня убить? — спросила она, глядя на меня глазами кролика, завидевшего удава.
— Убить? Разве?
Я не был уверен, что не пытался этого сделать.
В конце концов труп-то в моих руках был? Был!
Но думать об этом я отказываюсь. Пока мой разум спал, он не отвечает за то, что вытворяло в его отсутствие моё тело.
— Вообще-то я тебя спас, — напомнил я со всевозможным высокомерием.
Это должно было отвратить девчонку от провокационных вопросов, на которые у меня не было ответов.
— Где Мередит и Линда? — не унималась она.
— Понятия не имею.
Это было правдой.
Странное прямоугольное устройство в сумочке у девчонки вновь противно запищало.
Пока она была без чувств, оно делало это раз десять, не меньше.
— Сотовый, — оживилась незваная ночная гостья. — Подай мне его, пожалуйста.
Никогда не умел отказывать просьбе дамы. И эту выполнил.
— Двадцать восемь пропущенных звонков от Мередит и шестнадцать от Линды! Последний не позже четверти часа назад. Слава богу, они живы! — радостно вздохнула она.
Интересно, почему её это удивляет?
Элленджайты имеют дурную репутацию, но в людоедстве нас пока не обвиняли.
Хотя…
Я потряс головой, отгоняя страшные видения.
Стараясь отвлечься от страшных мыслей, спросил первое, что пришло в голову:
— Что за штука? — кивнул я на писклявый металлический четырёхугольник со стразиками в руках девушки.
— Телефон. Средство связи, — объяснила она мне, как умалишённому.
— Я знаю, что такое телефон. Но у него же нет провода? Как он может работать?
— Сигнал распространяется через спутник.
Спутник? Какой ещё спутник?
Ладно. К чёрту телефоны и спутники!
— Где остальные? — шагнул я к девушке, словно призывая её к ответу. — Прислуга? Мои родственники? Почему здесь так тихо и всё такое… другое.
Или мышцы лица у неё устроены иначе, чем у остальных людей, или девушка действительно смотрела на меня с сочувствием.
— Если ты тот самый Альберт Элленджайт, о котором я думаю?.. День, в котором ты очнулся теперь от того, что остался в твоей памяти отделяют без малого сто пятьдесят лет. Сегодня 23 октября 2003 года. Я — Катрин Кловис, последняя представительница в вашем проклятом роду. Наследница легата. Прошлой ночью это чуть не стоило мне жизни.
Её слова падали, как камни.
Я понимал их значение, но как такое можно осознать?
— Подожди… — поднял я руку, словно это могло меня защитить. — Подожди. Не так быстро.
— Ты помнишь, как ты умер? — с сочувствием спросила Катрин.
Умер?!
Разве я умирал?
— Согласно газетным вырезкам, погиб на железнодорожных путях в 1850 или 1851 году, — продолжила она. — Не помнишь?
Я не помнил.
— А что ты помнишь?
— Темноту и женский крик. Я очнулся над трупом какого-то бедолаги и пошёл на звук. Потом ты ударила меня и сбежала. Я вошёл за тобой в дом как раз вовремя, чтобы вытащить из бассейна.
— Это — всё?
— А было что-то ещё?
— Ты убил того рабочего у меня на глазах. Потому я и ударила тебя. Я защищалась.
— Как ты вообще оказалась в склепе?
— Меня оглушили и перенесли туда. Когда я тебя впервые увидела, ты находился в чём-то, похожем на аквариум. Это походило на какой-то научный опыт. Потом мою кровь переливали в тебя, а когда я попыталась сбежать, ты ожил и начал меня преследовать.