– Вот как? – немного рассеянно отозвалась Джейн.
– Я определенно нахожу в ее чертах сходство с вами. Приглядитесь: вы не находите, что она жаждет утешения в мужских объятиях? – вкрадчиво произнес коллекционер и облизнул тонкие губы.
Джейн невольно отшатнулась. Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Эмили и Джозефом. Студент нахмурил брови. Лоусон почтительно поклонился и поспешил навстречу новым посетителям.
Глава 3
Джозеф Уолш не любил приемы. Танцы и светскую болтовню он находил пустой тратой времени, которое с большей пользой можно было бы употребить на чтение, химические опыты или, на худой конец, прогулку по парку. Однако прием в Адмиральском доме обещал стать чем-то большим, чем скучный вечер в обществе представителей среднего класса Хэмпстеда, благодаря присутствию Эмили Стаффорд. В голубом атласном платье, с цветами в волосах, она выглядела свежо и необычайно привлекательно. Джозеф любовался ее грацией, потеряв счет минутам.
Особую атмосферу викторианской гостиной придавали цветочные орнаменты на стенах, коврах и обивке диванов. Плотные бархатные гардины, коллекция фарфоровых статуэток на камине, отделанном деревом под цвет мебели, картины в массивных резных рамах – всё здесь было как в лучших домах Лондона. Джейн играла на рояле, вальс сменялся полькой, лакеи разносили шампанское. Пожилые соседки обсуждали танцующих.
Артур стоял у стены и курил, предоставив молодую жену заботам Уильяма, который старательно развлекал ее весь вечер. Стаффорд-старший пребывал в дурном расположении духа. Хезер умоляла устроить этот прием, и он уговорил Чарльза влезть в еще большие долги, рассчитывая, что ставка на новую лошадку, которая, как ему сообщили по секрету, непременно придет первой, позволит нотариусам поправить дела. Увы, надежды Артура не оправдались, и завтра ему предстоял неприятный визит к букмекеру, а затем объяснение с братом, в очередной раз поверившим ему на слово.
Не отдавая себе отчета, Джозеф покачивал головой в такт музыке. Ирэн Грант танцевала исключительно с Дональдом, лишь раз снизойдя до Лоусона. Как ни странно, большинство присутствующих дам находили коллекционера обаятельным, и даже Эмили Стаффорд, танцуя с ним, с видимым удовольствием внимала его комплиментам.
Чарльз попытался пригласить Оливию, сидевшую на диване с кислым лицом, но получил отказ. Эмили предложила составить ему пару, и они закружились в вальсе с легкостью, какой Джозеф никак не ожидал от Чарльза. Засмотревшись, он не заметил, как рядом оказался сын Джейн Андервуд.
– Почему вы не пригласите ее на танец? – спросил Найджел, делая большой глоток шампанского. – Вы ведь этого хотите.
– А ты наблюдательный, – усмехнулся Джозеф и кивнул на бокал в руке подростка. – В твоем возрасте мне разрешали только лимонад.
– Вы поэтому такой робкий?
Вопрос поставил Уолша в тупик. Немного подумав, он ответил:
– Пожалуй.
Вскоре Найджел сменил мать за роялем, дав старушкам новую пищу для пересудов: по большей части это были похвалы в адрес Джейн, у которой брали уроки музыки их внучатые племянницы. Лоусон, воспользовавшись случаем, с галантным поклоном попросил миссис Андервуд подарить ему танец. Джозеф подошел к слегка запыхавшейся Эмили и с замирающим сердцем протянул ей руку.
– Наконец-то. Я уж думала, вы не умеете танцевать.
Чарльз, поправляя галстук, остановился у камина, он чувствовал, что нужно перевести дух. Взгляд непроизвольно отыскал Джейн среди мелькающих фраков и многоцветия дамских нарядов. Найджел играл вальс, и Стаффорд вдруг пожалел, что не опередил Лоусона. Терракотовое платье Джейн гармонировало с цветом ее волос, колье из изумрудов притягивало взоры к декольте. Коллекционер пялился на ее грудь без тени смущения. Испытав легкое раздражение, Чарльз заметил, как Оливия встала из кресла и направилась к нему. Ее руки мелко дрожали.
– Это возмутительно! – воскликнула она, привлекая внимание окружающих. – Сколько денег ты занял на этот раз, чтобы угодить жене своего брата?
– Тише, Оливия. Давай поговорим позже.
– С какой стати я должна молчать? Ты снова запретил мне провести спиритический сеанс, прячешь от меня успокоительную настойку, которую прописал доктор Стэнли, и сам нарочно расстраиваешь мои нервы! Думаешь, я не знаю, что ты хочешь от меня избавиться? Ты был бы счастлив, если бы я умерла!
Крики Оливии перешли в визг, Чарльз сделался пунцовым, гости уже не танцевали, и подросток перестал играть, вопросительно глядя на Джейн. Эмили что-то шепнула Джозефу. Воспользовавшись всеобщим замешательством, они потихоньку выскользнули из гостиной.
– Что же вы больше не веселитесь? – чуть не плача продолжала Оливия. – Танцуйте, пока я еще жива! Очень скоро вы сами увидите, что в этом доме живет душегубец!
Она стремительно вышла, бормоча невнятные проклятия в адрес мужа. Джейн кивнула Найджелу, который только и ждал сигнала, чтобы вновь наполнить гостиную бодрыми аккордами.
– Последний танец, дамы и господа, а затем поиграем в шарады! – воскликнул Артур, видя, что брат тщетно пытается совладать с собой и не в состоянии обратиться к гостям.
Виктория Стаффорд переключила внимание престарелых подруг на животрепещущую тему разрыва помолвки их общим знакомым – хозяином особняка Фентон, молодежь сосредоточилась на польке, а Чарльз ни на кого не глядя прошел в неосвещенную столовую, мечтая раствориться в сумраке, струящемся из окон. Через мгновение он уловил легкий аромат духов и сделал глубокий вдох, не поворачивая головы.
– Я так устал, Джейн.
Боясь оскорбить его, выражая сочувствие дежурными фразами, она молча коснулась его пальцев. Чарльз замер. Чувство стыда никуда не исчезло, но к нему примешалась тихая радость от того, что он внезапно перестал ощущать себя одиноким. По крайней мере, здесь и сейчас. Так они стояли довольно долго, потом Джейн зевнула, запоздало прикрыв рот рукой, и виновато улыбнулась:
– Кажется, мне пора в постель. Надеюсь, мне простят мое незаметное исчезновение.
Чарльз как хозяин дома не мог позволить себе такую роскошь. Пожелав Джейн доброй ночи, он вернулся к гостям. Игра в шарады была в разгаре, Найджел клевал носом над клавиатурой, и Стаффорд отправил его спать.
Тем временем Джозеф и Эмили разговаривали на крыше Адмиральского дома.
– Бедный дядя Чарльз, – вздохнула девушка, поежившись от ночной прохлады. – Он пытается угодить всем, а тетя Оливия постоянно его изводит. На этот раз она превзошла саму себя, вопиюще нарушив приличия.
– О какой настойке она говорила? Вероятно, о лаудануме? Именно ее выписывают при любых признаках недомогания.
– Вы совершенно правы, Джозеф.
Молодой человек задумчиво устремил взгляд на чернеющие кроны деревьев.
– И ваш дядя пытается ограничить прием ею этого лекарства?
– Не знаю, – мисс Стаффорд легкомысленно пожала плечами. – Возможно, тете Оливии просто так показалось. А почему вы спрашиваете?