Охотница за снами - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Рябинина cтр.№ 21

- Да ты горячая, малышка, - оторвавшись от моих губ, прошептал Энгард. – Настоящая Охотница. Я смотрю, ты с уловом. Пойдем, пока не стемнело. Наши еще близко, лучше тебе не оставаться сегодня одной.

Дворцовые считали, что ходить по несколько человек безопаснее: двое или трое увидят больше, чем один. Где-то они были правы, но только если эти двое или трое действуют воедино, иначе только рассеивают внимание. Оставалось пройти всего нескольких граймов до опушки, когда мы попали в ловушку, оказавшись между двумя куртинами стрельца.

- Замри! – крикнул Энгард, но было поздно: кусты приподняли листья, словно прислушиваясь.

Одно малейшее движение – и они перекрыли бы нас с двух сторон. Мы стояли и смотрели то на кусты, то друг на друга. Шевелиться было нельзя, говорить тоже, даже шепотом.

Только движения глаз, опущенные и поднятые веки, легкий прищур. Мы поняли друг друга.

Сделав короткий резкий рывок вперед, Энгард тут же отпрянул назад и увлек меня на землю. Откатившись в сторону, мы едва успели ускользнуть от града стрел, которые летели наискось и сталкивались в воздухе.

Когда все закончилось, мы поднялись и обошли кусты, сделав широкую дугу. Впереди показалась большая поляна. На ходу сняв с плеч сумку с клетками, Энгард расстегнул плащ и бросил его на траву. Понимая, что сейчас произойдет, я сделала то же самое.

- У тебя уже был кто-то? Мужчина? – спросил он, расстегивая мой эрмис.

Я покачала головой.

- Луна?

- В конце.

Я и подумать не могла, что близость с мужчиной может доставить такое наслаждение. Даже боль была его частью – зазубренной ядовитой стрелой, прекрасной, как сама смерть. И никогда еще мир не был таким…сияющим и отточенным, как лезвие ножа. Как сны лесных ларн, где чувства накалены до предела...

Когда на развилке Энгард свернул на дорогу, ведущую к городу, я почувствовала – душой и телом, - как снова тускнеет все вокруг, словно смотришь сквозь давно не мытое оконное стекло.

- Когда в следующий раз соберешься в Леса, дай мне знать, - сказал он, махнув рукой на прощанье.

- Что мы будем с ними делать? – спросила я Андрея, глядя, как он раскладывает вымытые грибы на большом листе бумаги.

- Вот эти высушим. Зимой варить суп. Эти засолим. Тоже на зиму. А эти пожарим и съедим. Сейчас. Я буду чистить грибы, а ты картошку.

Он поставил передо мной две миски – пустую и наполненную чем-то, напоминающим небольшие бурые камни.

- Смотри, - Андрей взял белую рукоятку с двумя поперечными лезвиями, которыми стал ловко срезать с «камней» тонкую темную кожуру. – Поняла, как надо?

Я попробовала, и у меня пусть не сразу, но получилось.

- Ты ее уже ела, - пояснил он. – Только вареную. А сейчас пожарим.

Это было что-то настолько обыденное, повседневное – мы просто готовили вместе обед. Казалось бы, что тут может быть волнующего? Но во всем, что мы делали, словно был какой-то тайный смысл. В каждом жесте, в каждом взгляде. Обещание чего-то необычного, нового для меня.

Желание – оно тоже было другим. Похожим не на остро заточенное лезвие ножа, а на загадочное мерцание ларны с его тонким переливом красок. Не то, от которого темнеет в глазах и кажется, что кровь превратилась в жидкий бурлящий огонь. Нет - мягкое и нежное, как мех северной иллы, рождающей детенышей в самый сильный мороз и согревающей их теплом своего тела.

Жареные грибы с картошкой оказались настолько вкусными, что я с трудом удержалась, чтобы не положить себе еще.

- Ешь сколько хочешь, - улыбнулся Андрей.

- Нет, - вздохнула я. – Если я буду есть столько, сколько хочу, я стану очень… большой и тяжелой.

- Толстой. Неужели в вашем мире женщины тоже страдают от этих глупостей?

- Женщины везде одинаковые. Хотят быть красивыми, стройными… молодыми – ты сам сказал.

- Некоторые мужчины наоборот любят толстых женщин. Больших, мягких, теплых.

- А ты? – я посмотрела на него в упор, и это было словно часть какой-то игры. – Какие женщины нравятся тебе?

- Наверно, я должен сказать, что такие, как ты, - Андрей коснулся моих пальцев.

- Почему должен? – удивилась я и словно вскользь подумала, что почти перестала вдумываться в смысл слов, подбирать нужные: они сами сходили с языка.

- Потому что… ты мне очень нравишься, Тайра.

Наверно, Андрей ждал какого-то ответа, но я просто встала и начала собирать тарелки. Поставила их в посудомойку, заправила ее, включила. Чувствуя, как он смотрит на меня. И это тоже было... игрой.

Удивительно, но все мысли о том, как я буду жить в этом мире, отошли сейчас на второй план. Нет, не ушли совсем – их оттеснили другие. О том, как все сложится между нами с Андреем.

В нашем мире отношения между людьми развивались стремительно. Редко когда присматривались друг к другу долго. Пожалуй, только желая брака по расчету. И это было понятным: если расчет не оправдывал себя, изменить что-либо уже было нельзя. Разве что ждать смерти супруга. Остальные сходились легко и так же легко расходились, стоило чувствам угаснуть. А гасли они быстро, как только исчезала новизна, поскольку были такими же тусклыми, блеклыми, как и все остальное. Дневное. В отличие от тех чувств, которые мы испытывали во сне – ярких, глубоких.

Мои чувства к Энгарду были почти такими же. Похожими на сон. Я не сомневалась, что и его ко мне – тоже. Но не имело смысла отрицать, что уже через несколько дней после охоты мы начинали посматривать друг на друга со скукой, а порой и с раздражением. Да и в постели все было далеко не так бурно. Пока мы снова не оказывались в Лесах.

Сейчас, вспоминая об этом, я совершенно не хотела, чтобы с Андреем получилось что-то похожее.

- Можешь, пойдешь приляжешь? – предложил он. – Устала, наверно?

Четыре часа по лесу, где нет ни одного куста стрельца? Для меня это было бы, как для другого обойти вокруг дома. Но рана девочки словно высосала силы. Может, так и было на самом деле, кто знает. Я редко пользовалась этой своей способностью. Да что там редко, почти никогда. Всего дважды, не считая, конечно, свои собственные боли, порезы и ушибы. Один раз помогла отцу, когда он почти перед самой смертью упал и сильно ушибся. Второй - Энгарду, случайно порезавшему руку ножом.

Я поднялась наверх, легла, укрывшись покрывалом, и меня тут же начало затягивать в сон. В настоящий сон! Мне еще никогда не приходилось спать днем. Даже если сильно уставала, это была всего лишь легкая дремота, полная ленивых, бессвязных мыслей. Ларны могли давать людям сны только ночью, в темноте.

Значит, я действительно видела свои собственные сны, как и все в этом мире. Путаные, обрывчатые, мгновенно исчезающие из памяти. Оставляющие легкое послевкусие, которое тает, словно мороженое на языке.