Рейган - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Чернявский, Лариса Дубова cтр.№ 99

Письмо Рейгана к нации с информацией о том, что он страдает болезнью Альцгеймера

Могила Рональда Рейгана

Рейган дважды встретился с Мондейлом в телевизионных дебатах. Организатором диспутов являлась «Организация женщин-избирательниц», а первую встречу проводила (уже в четвертый раз за свою профессиональную карьеру) журналистка программы «Новости Эй-би-си» Барбара Уолтерс, которая стала уже мастером-«модератором» такого рода столкновений. Во встрече участвовали также журналисты, которые задавали вопросы кандидатам.

Первая встреча состоялась 7 октября в Центре искусств города Луисвилл, штат Кентукки ^[545].

Во время дебатов Рейгану пришлось нелегко как по объективным, так и субъективным причинам. Главная проблема состояла в том, что, имея в виду намеченную вторую встречу, на первой внимание было сосредоточено на внутренних, главным образом экономических проблемах, которые во время первого президентства Рональда разрешить не удалось. На весьма ехидные вопросы Мондейла, а также журналистов Рейган отвечал, как всегда, в самой общей форме. Экономические неудачи он относил к объективным обстоятельствам, ошибок и просчетов администрации не признавал, утверждал, что на второй свой срок обладает единым планом хозяйственного возрождения страны.

Согласно регламенту перед встречей был брошен простейший «жребий первенства»: монета дала право Мондейлу первому ставить вопрос и первому выступить с подведением итогов. Это дало ему некоторые преимущества, которые, впрочем, многими были признаны кажущимися.

Кроме того, Рейган, видимо, понадеялся на свою память и опытность. Скорее всего к дебатам он серьезно не готовился. Сказалась и предвыборная усталость: при всей энергии и боевом настрое республиканского кандидата не следовало сбрасывать со счетов его возраст.

Поэтому некоторые его ответы звучали невпопад, и почти все они давались без конкретных примеров, к которым он был обычно склонен, а также почти без цифр. Кроме того, Рональд допустил несколько мелких неточностей, за которые ухватились оппоненты. Он произнес «здесь, в Вашингтоне», хотя дебаты происходили в другом городе. Воинскую униформу назвал просто одеждой, причем употребил слово wardrobe, которым обычно обозначают платяной шкаф, а по отношению к одежде употребляют только в просторечье (по аналогии с русским словом «гардероб»). Все это были мелочи, на которые разумные люди не обратили внимания, но их было достаточно для откровенно враждебных комментаторов, чтобы позволить себе намеки на состояние рассудка кандидата и даже на старческий маразм.

Касаясь личных свойств действующего президента, Мондейл по-прежнему утверждал, что тот проявляет качества не столько государственного руководителя, сколько шоумена, и даже сорвал одобрительные аплодисменты аудитории. Ведущая была вынуждена попросить присутствующих не выражать своего отношения к происходящему, не отнимать дорогое время. Основная часть дебатов прошла примерно вничью, никого не убедив в преимуществах того или иного кандидата.

Правда, заключительное слово Рейган произнес с блеском. Вероятно, основные тезисы этой заключительной речи были подготовлены заранее, но Рейган произнес ее как бы экспромтом, взволнованно, с присущим ему ораторским и актерским искусством. Он поставил вопрос: стало ли лучше жить рядовым американцам за последние четыре года, и дал на него положительный, подкрепленный наконец-то рядом цифр ответ. Однако позволил себе расширить этот вопрос, говоря: «Я обещал новое начало. Так что мы действительно стоим только вначале. Если бы дело было завершено, я дважды подумал бы, следует ли стремиться к переизбранию». Подкрепив свои слова цифрами намечаемых экономических мероприятий, сохранения и расширения помощи тем, кто действительно в ней нуждался, Рейган завершил речь словами: «Я думаю, что мы возвращаем американскому народу свойственный ему дух. Я думаю, что он сохраняет оптимизм и патриотизм. Мы можем повторить слова Томаса Пейна ^[546]: “В наших силах снова начать строить этот мир”».

На этом фоне заключительное слово Мондейла прозвучало сухо и фактически попыткой лишь опровергнуть слова Рейгана о том, что американцы укрепили свое социальное положение. Мондейл избрал не лучшую тактику: он оборонялся, а не наступал.

В любом случае решающего преимущества по итогам первых дебатов Рейган не получил. В политических кругах открыто говорили, что президент слишком стар для второго срока, что он далеко не всегда отвечает по существу на поставленные вопросы, особенно когда речь заходит о налоговом обложении и других актуальных хозяйственных проблемах. Рон, наблюдавший за деятельностью отца, через годы признавался журналистам, что первые дебаты произвели на него тягостное впечатление: «У меня буквально болело сердце, когда он с огромным трудом пробивал себе дорогу, отвечая на вопросы, шаря в своих заметках, необычно для него теряя слова. Он выглядел усталым и растерянным». Более того, Рон заподозрил, что уже тогда у его отца появились признаки болезни Альцгеймера, которой он страдал в последние годы жизни ^[547]. По этому поводу между ним и другим сыном, Майклом, разгорелась острая полемика.

По всей видимости, мнение Рона не соответствовало действительности. Он явно преувеличивал болезненное состояние отца. Президент скорее всего просто почил на лаврах и считал, что дебаты с Мондейлом будут выиграны легко, чего на самом деле не произошло.

Поэтому, учтя опыт первой встречи (напомним, что перед выборами 1980 года был только один тур дебатов кандидатов в президенты), ко второй он готовился тщательно. Она состоялась вечером 21 октября в Канзас-Сити, штат Миссури, в музыкальном зале Центра съездов ^[548] в присутствии журналистов и представителей разных слоев населения, делегированных общественными организациями, вел дебаты журналист Эдвин Ньюман.

На этот раз основное внимание было сосредоточено на международных проблемах, хотя ставились и другие вопросы, в том числе и нелегкий для Рейгана вопрос о его возрасте.

Журналисты требовали от Рейгана разъяснить положение в Центральной Америке, в частности в Никарагуа, где продолжалась кровопролитная гражданская война и где Центральное разведывательное управление оказывало прямую помощь «контрас», то есть силам, которые вели борьбу против власти Сандинистского фронта национального освобождения и его правительства во главе с популярным национальным лидером Даниэлем Ортегой.