Декабристы - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Киянская cтр.№ 89

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Декабристы | Автор книги - Оксана Киянская

Cтраница 89
читать онлайн книги бесплатно

Однако специфика этих источников такова, что на их основе невозможно сделать окончательных выводов. Данный очерк лишь реконструирует не противоречащую источникам картину событий конца 1825-го — начала 1826 года.


Прежде всего следует отметить: мнение ряда историков, что накануне решающих событий Рылеев сменил диктатора, вряд ли справедливо.

Мнение это основано на мемуарных записях самого Трубецкого: «Надобно было найти известного гвардейским солдатам штаб-офицера для замещения передавшихся на сторону власти батальонных и полковых командиров. Этот начальник нужен был только для самого первого начала, чтобы принять начальство над собравшимися войсками. Был в столице полковник Булатов, который недавно перешел из Лейб-гренадерского полка в армию. Его помнили и любили лейб-гренадеры, а этот был одним из полков, на который более надеялись. Булатов согласился принять начальство над войсками, которые соберутся на сборном месте» .

На следствии же вопрос о новом диктаторе не всплывал, хотя, учитывая поведение Трубецкого на допросах, логично было бы ждать от него стремления переложить главную ответственность на Булатова, тем более что тот в самом начале следствия покончил жизнь самоубийством и вряд ли этот факт остался неизвестен другим подследственным. Однако ни сам Трубецкой, ни Рылеев, ни другие участники подготовки восстания не упоминали на следствии о смене военного лидера. Более того, Евгений Оболенский показывал: «Со времени выбора князя Трубецкого начальником мы старались сколько возможно менее излагать мнения наши касательно действий, дабы внушить членам более почтения и доверенности к князю Трубецкому». Оболенский, назначивший на 12 декабря совещание заговорщиков у себя на квартире «в противность правил, нами принятых, не действовать без ведома князя Трубецкого», «получил нарекание от Рылеева и от других» .

Скорее всего, история с «диктаторством» Булатова — не более чем позднейшая выдумка Трубецкого, его попытка оправдаться в общественном мнении. На деле же до самого вечера 14 декабря заговорщики считали диктатором именно Трубецкого.

Рассуждая о Трубецком-декабристе, историк М. Н. Покровский считал его участие в заговоре «ненормальностью». Люди его круга, представители богатейшей высшей знати, у которых были «не тысячи, а сотни тысяч душ», как правило, поддерживали правительство. С этим, по мнению историка, и связаны нравственные терзания диктатора накануне и в самый день 14 декабря и его «невыход» на Сенатскую площадь: «…всё же был солдат и в нормальной для него обстановке сумел бы по крайней мере не спрятаться» . Естественно, такой «вульгарно-социологический» подход к движению декабристов советские исследователи много раз опровергали, и в конце концов он был оттеснен на обочину историографии. Между тем в работах Покровского было немало здравых идей. В данном случае он также оказался прав: среди готовивших восстание Трубецкой действительно был чужим.

В данном случае дело, конечно, не в том, что все люди его круга сплотились около трона. Трубецкой был прямым потомком литовского великого князя Гедимина. Но среди декабристов были и другие представители древних княжеских родов: Сергей Волконский, Евгений Оболенский, Александр Одоевский, Александр Барятинский, Дмитрий Щепин-Ростовский. Трубецкой был очень богат — но, например, Волконский и Никита Муравьев владели вполне сравнимыми состояниями. Кроме того, все конституционные проекты, разрабатывавшиеся заговорщиками, предусматривали в случае победы революции полную отмену сословий.

Чужеродность Трубецкого в среде «северных» декабристов определялась другим. Князь много воевал, имел чин полковника гвардии и должность старшего адъютанта Главного штаба, тогда как большинство из тех, с кем он готовил переворот, не имели боевого опыта, служили в обер-офицерских чинах (ниже майорского) или вышли обер-офицерами в отставку. Он был корифеем заговора, отдал ему девять лет жизни — а многие его соратники провели в тайном обществе от нескольких дней до нескольких месяцев.

Почти весь 1825 год Трубецкого не было в столице. Приехав из Киева в Петербург в десятых числах ноября, он столкнулся с новой реальностью, которую историк В. М. Бокова характеризует следующим образом: «В начале 1825 г. Рылеев был избран в “верховную думу” (триумвират) на место уехавшего кн. С. П. Трубецкого. Этот акт на практике знаменовал собой поглощение или даже вытеснение рылеевской отраслью остатков “Союза соединенных и убежденных” (самоназвание Северного общества. — О. К.) в Петербурге. С этого времени Северное общество целиком стало обществом Рылеева: второй член триумвирата — кн. Е. П. Оболенский — находился под личным рылеевским влиянием, а первый — Н. М. Муравьев — поглощенный семьей и писанием Конституции, активного участия в делах общества почти не принимал. К этому следует добавить, что в Союзе (в Петербурге) реально не существовало других управ, кроме созданных участниками рылеевской отрасли или подведомственных им» .

Естественно, что Трубецкому, осторожному политику, не могли импонировать решительность и горячность молодых заговорщиков, возглавляемых отставным подпоручиком, поэтом и журналистом Рылеевым. И в мемуарах князь признавал, что «может быть, удалившись из столицы… сделал ошибку»: «Он [16] оставил управление общества членам, которые имели менее опытности и, будучи моложе, увлекались иногда своею горячностью и которых действие не могло производиться в том кругу, в котором мог действовать Трубецкой. Сверх того, тесная связь с некоторыми из членов отсутствием его прервалась» .

Нетрудно предположить, что князь уехал бы обратно к месту службы, так и не договорившись с «отраслью» Рылеева о конкретных совместных действиях, если бы не внезапные болезнь и смерть императора Александра I и ситуация междуцарствия. Пропустить столь удобный случай воплотить свои замыслы в жизнь он не мог. Однако единственной реальной силой, на которую князь мог опереться, была именно «отрасль» Рылеева. Трубецкому предстояло действовать вместе с людьми, которым он не мог доверять и к которым относился свысока. По крайней мере Булатов утверждал: в разговорах с молодыми офицерами князь принимал «важность настоящего монарха», а Оболенский показывал, что на бурных совещаниях в квартире Рылеева диктатор по большей части молчал, «не входил в суждения о действиях общества с прочими членами» .


Рылеев и «рылеевцы» не могли этого не видеть и со своей стороны не доверяли Трубецкому. Сам князь был им не так интересен, как его придворные связи и «густые эполеты» гвардейского полковника. Согласно показаниям Трубецкого, Рылеев, уговаривая его принять участие в готовящемся восстании, утверждал, что он «непременно для сего нужен, ибо нужно имя, которое бы ободрило». При назначении князя диктатором Рылеев еще раз повторил, что его «имя» «необходимо нужно» для успеха революции .

«Кукольной комедией» назвал избрание Трубецкого диктатором ближайший друг Рылеева Александр Бестужев, однако он же отмечал, что отсутствие диктатора на площади имело «решительное влияние» на восставших офицеров и солдат, поскольку «с маленькими эполетами и без имени принять команду никто не решился» .

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию