Декабристы - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Киянская cтр.№ 7

Причины же, приведшие в тайное общество Юшневского, были, скорее всего, иными, не характерными для заговорщиков 1820-х годов.

Юшневский вступил в заговор уже вполне взрослым, состоявшимся человеком: в 1819 году, когда он был принят в Союз благоденствия, ему исполнилось 33 года. Его, чуждого политических амбиций, привели в тайное общество гуманный характер и твердые политические убеждения, о которых свидетельствует прежде всего его служебная деятельность непосредственно перед вступлением в тайное общество.

В 1816 году Юшневский возвратился на службу в Коллегию иностранных дел. На этот раз он был зачислен в штат командующего 2-й армией генерала Беннигсена «по дипломатической части» и получил от него поручение «отправиться по делам службы в Бессарабию для собрания сведений о поселенных там болгарах, изъявивших желание составить особое войско на правах донских казаков» . Он вошел в состав правительственной комиссии по исследованию положения болгарских переселенцев в Бессарабии, а вскоре фактически возглавил ее.

Речь шла о нескольких тысячах болгарских семей, которые в 1806–1812 годах, спасаясь от войны, перешли из Болгарии через Молдавию и Валахию на русскую территорию. Согласно Бухарестскому мирному договору им было предоставлено право вернуться на родину. Правда, мало кто из переселенцев им воспользовался: Болгария входила в состав Османской империи, и переселенцы боялись мести турок.

Интересы переселенцев, обосновавшихся на частных землях, вошли в противоречие с интересами местных помещиков и властей, не только не помогавших им, но и всячески стремившихся распространить на них феодальную зависимость (крепостного права в российском понимании в Бессарабии не было, однако крестьяне, живущие на помещичьей земле, обязаны были исполнять в пользу хозяина многочисленные повинности). Болгары в ответ бросали нажитое имущество и пытались уйти с частных земель на казенные, однако их стали возвращать силой. Переселенцы писали жалобы Беннигсену, министру внутренних дел и даже императору, прося позволения создать органы самоуправления и «особое войско на правах донских казаков». С ними нужно было срочно разбираться, иначе дело могло закончиться бунтом.

Вникнув в положение дел, Юшневский решительно принял сторону переселенцев. Он писал Беннигсену рапорты и записки о том, что насильственное возвращение болгар на частные земли незаконно, как незаконны и попытки помещиков превратить их в крепостных: «Таковые претензии помещиков не могли бы быть и приняты, ибо переселенцы перешли из-за Дуная не по их приглашению и водворены без их иждивения» .

Занимаясь проблемами переселенцев, Юшневский одновременно выполнял секретную дипломатическую миссию. В 1826 году на допросе он показал, что «был командирован в Бессарабскую область для сношения с поселившимся там во время последней с турками войны болгарским народом, изъявившим готовность перевести из Оттоманских владений остальных своих единоземцев, с тем чтобы предоставлены им были особые права и преимущества» . Речь, таким образом, шла о переселении большей части болгар в Россию. Проект этот был для России очень выгодным: Бессарабия была плодородным, но малонаселенным краем.

Естественно, помещики и местные власти были крайне недовольны деятельностью Юшневского, с помощью угроз и «лживых внушений» переселенцам всячески тормозили работу его комиссии. Непосредственным начальникам надворного советника направлялись рапорты и прошения об удалении его из комиссии как «не заслуживающего никакого уважения» .

Юшневскому приходилось трудно. В письме брату Семену в сентябре 1817 года он пожаловался: «Я отправился в Бессарабию, как тебе известно, месяца на два, а живу до сих пор против воли, претерпевая все возможные неприятности, и вместо всех наград, каковыми льстил себя в начале, ограничиваюсь одним только желанием освободиться из сей обетованной земли; но и в сем не имею успеха». Но отступить не позволяли убеждения: «Я не знаю, как зовут те правила, которые я тебе внушить старался; ежели их называют философиею XVIII века, тогда должно будет заключить, что имя сие дается правилам честности, бескорыстия, любви к своим собратиям, привязанности к тому обществу, в котором мы родились .

Юшневскому не удалось осуществить проект переселения болгар в Россию, была оставлена без внимания и их просьба об организации «особого войска». Но переселенцам было позволено перейти на казенные земли и завести у себя подобие самоуправления. «Господин Юшневский столь многотрудное дело исполнил с совершенным успехом, оказав при сем случае опыт благоразумия, деятельности и ревностного к службе усердия», — охарактеризовал итог усилий чиновника полномочный наместник Бессарабской области А. Н. Бахметев .

После окончания своей миссии Юшневский выполнял при Бахметеве обязанности начальника канцелярии Комитета для образования разных частей управления. В июле 1819 года он был произведен в следующий чин коллежского советника .

Очень многие из «людей 1820-х годов» — и не только декабристы — считали крепостное право позором и тормозом развития страны. Но большинство ограничивалось разговорами о вреде «крепостного состояния» в разных его проявлениях и о желательности его ограничения или отмены; на решительные действия мало кто отваживался. Юшневский же лично спас от феодальной зависимости несколько тысяч человек — и потому его вступление в заговор представляется вполне обоснованным и логичным.

Пестель и Юшневский познакомились, скорее всего, в украинском городе Тульчине — месте дислокации штаба 2-й южной армии. Пестель, уже штабс-ротмистр, появился там в мае 1818 года, сопровождая назначенного командующим армией Витгенштейна. Юшневский, закончив свое «поручение» в Бессарабии, приехал в Тульчин где-то в середине 1819 года.

Пестель к тому времени уже заговорщик со стажем, одна из центральных фигур вполне оформившегося тайного союза, претендующая на безусловное лидерство. К тому же он имеет четкие представления о том, как должен быть организован заговор, если целью его действительно является изменение государственного строя России.

За плечами Пестеля — написание устава («статута») Союза спасения. Устав этот был принят, но впоследствии заговорщики уничтожили его, а потому судить о его содержании можно лишь по дошедшим до нас косвенным свидетельствам. «Для руководства этому новому обществу Пестель сочинил устав на началах двойственной нравственности, из которых одна была для посвященных в истинные цели общества, а другая для непосвященных… Нельзя читать без невольного отвращения попыток Пестеля устроить “заговор в заговоре” против своих товарищей-декабристов, с тем, чтобы самому воспользоваться плодами замышляемого переворота», — утверждал историк Д. А. Кропотов в исследовании, написанном в 1870-х годах на основе мемуаров и устных воспоминаний участников Союза спасения .

Следует признать, что, несмотря на эмоциональность этой оценки, она во многом верна. Судя по последующим действиям Пестеля, тайное общество действительно представлялось ему «заговором в заговоре», устроенным на началах жесткой дисциплины и конспирации. Скорее всего, уже в момент принятия устава он предложил себя в руководители подобной структуры.