Декабристы - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Киянская cтр.№ 10

Конечно, если исходить только из показаний декабристов на следствии, скепсис Чернова вполне обоснован. И Пестель, и другие главные действующие лица заговора на следствии достаточно подробно повествовали о тактике «военной революции». Но не существует ни одного показания о том, как конкретно декабристы собирались брать власть в России.

В самом деле, откуда у Пестеля уверенность в том, что он способен организовать поход 2-й армии на Петербург? Полковники армиями не командуют и приказы о начале движения не отдают. Для того чтобы в нужный момент добиться одномоментного выступления всех подразделений, бесполезно агитировать солдат и офицеров «за революцию». Вся армия в любом случае не пойдет за революционным «диктатором». Она пойдет только за легитимным командующим. При этом, коль скоро законность самого похода неминуемо вызовет сомнения, этот командующий должен быть хорошо известен и лично популярен среди офицеров и солдат. Пестель такой известностью и популярностью явно не обладал.

Кроме того, для начала большого похода одного приказа о выступлении мало, необходима кропотливая предварительная работа по подготовке дорог, складов с продовольствием, мест промежуточных остановок для отдыха. Всё это невозможно организовать без содействия местных военных и гражданских властей. Но они точно так же, как и солдаты, могли подчиниться только легитимным приказам, отдаваемым теми, кто имел на это право.

Всё это — элементарные законы движения армии, которые Пестель, конечно, не мог не понимать. Руководитель заговора всю взрослую жизнь прослужил в армии, прошел несколько военных кампаний, в 28 лет стал полковником и командиром полка. «Он на всё годится: дай ему командовать армией или сделай каким хочешь министром, он везде будет на своем месте», — характеризовал Пестеля генерал Витгенштейн .

Представляется, что ответ на вопрос о конкретике плана военной революции можно найти, только анализируя служебную деятельность руководителей Южного общества, прежде всего Пестеля и Юшневского. Оба не случайно оказались во главе военного заговора. И Пестель, и Юшневский были весьма важными фигурами в штабе 2-й армии.

Следует отметить, что размышления о связи служебной и конспиративной деятельности Пестеля и Юшневского неминуемо будут иметь характер исторической реконструкции. Документы, которые прямо подтверждали бы эту связь, на данный момент неизвестны. Вряд ли такого рода документы вообще когда-нибудь найдутся: даже если они и существовали, заговорщики наверняка уничтожили их перед арестом.

На сегодняшний день можно говорить только о двух независимых группах источников: одна характеризует служебную деятельность заговорщиков, вторая — конспиративную. Задача — установить связи между этими двумя группами и попытаться найти в действиях Пестеля и Юшневского логику, продиктованную их стремлением произвести реальную революцию в России.

Назначая в мае 1818 года командующим 2-й армией Витгенштейна , император, безусловно, учитывал, что тот был одним из самых прославленных русских полководцев. В 1812 году Отдельный корпус под его командованием остановил наступление наполеоновских частей на Северную столицу России, за что сам командир корпуса получил почетное прозвище «спаситель Петрополя».

Современники утверждали: «Он защитил Псков и Петербург, неизгладим подвиг его в памяти потомства, отселе всякий русский произносить будет имя его с благодарностию» . Не только в России, но и в Европе генерал Витгенштейн пользовался «огромной военной репутацией» . Репутации этой не смогли повредить даже последующие служебные неудачи генерала: назначенный после смерти Кутузова главнокомандующим союзными русскими и прусскими войсками, он потерял эту должность после поражений под Лютценом и Баутценом.

Конечно же, император надеялся, что Витгенштейну, благодаря его репутации и опыту, удастся справиться с весьма непростыми проблемами, одолевавшими армию в послевоенные годы.

«Витгенштейновы дружины» были расквартированы на юго-западе России: в Киевской, Подольской, Херсонской, Екатеринославской и Таврической губерниях, а также в Бессарабской области. Они состояли из двух пехотных корпусов (шестнадцати пехотных и восьми егерских полков в составе четырех пехотных дивизий), девяти казачьих полков, драгунской дивизии, нескольких артиллерийских бригад и пионерных (инженерных) батальонов. Это войско было ничтожно малым по сравнению с расквартированной в западных губерниях 1-й армией, в состав которой входили пять пехотных корпусов, кавалерия и артиллерия. Естественно, что и сам император, и высшее военное командование сосредоточивали свое внимание прежде всего на 1-й армии. Историк А. П. Заблоцкий-Десятовский утверждает:

«Разбросанная на громадном пространстве на широких квартирах, большею частью по небольшим уездным городам, местечкам, селам и деревням, армия эта, представлявшая в совокупности значительную цифру около 60 т[ысяч] человек (по другим оценкам — 100 тысяч. — О. К.), как бы расплывалась в густом населении Киевской и Подольской губерний, теряясь в обширных степях Новороссийского края.

Таким образом, самое расквартирование обусловливало трудность, почти невозможность фактического контроля над действием не только ротных и батальонных, но даже и полковых командиров» .

2-я армия прикрывала протяженную границу с находившимися под протекторатом Турции дунайскими княжествами Молдавией и Валахией. Отсюда — целый ворох пограничных проблем: контрабандные перевозки товаров, незаконные переходы границы, приграничный шпионаж. Когда же в 1821 году вспыхнуло антитурецкое восстание молдавских и валашских греков, война с турками очень многим современникам представлялась весьма близкой. Граница в любой момент могла стать линией фронта, а 2-я армия — ударной силой русского вторжения на Балканы. Существовала и опасность другого рода: «турецкие банды могли прорваться на русскую территорию» .

Кроме того, во 2-й армии существовали и общеармейские проблемы: снабжение войск продовольствием, кадровая политика, военная подготовка, армейская дисциплина. Особой проблемой была коррупция в среде высшего армейского командования. Общее армейское неблагополучие ярче всего проявлялось в самой «денежной» отрасли армейского управления — в интендантстве.

Должность генерал-интенданта была в армии одной из ключевых. Генерал-интендант напрямую подчинялся командующему армией, занимал следующее после командующего место в армейской иерархии, деля его с начальником армейского штаба. Ему был положен большой штат сотрудников: собственная канцелярия и полевая провиантская комиссия во главе с армейским генерал-провиантмейстером, которой подчинялись корпусные комиссионерства, отвечавшие за обеспечение продовольствием отдельных корпусов.

Генерал-интендант имел доступ к большим деньгам — именно он составлял армейский бюджет. Согласно принятому в 1812 году «Учреждению для управления большой действующей армией», обязанности генерал-интенданта состояли также в «исправном и достаточном продовольствии армии во всех ее положениях съестными припасами, жалованьем, одеждою, амунициею, аптечными веществами, лошадьми и подводами» .

В 1820-х годах снабжение армии хлебом и фуражом осуществлялось централизованно, на бюджетные деньги. Армия имела постоянные «магазины» — склады, из которых близлежащие военные части получали продовольствие. Заполнялись же «магазины» прежде всего с помощью открытых торгов, к участию в которых приглашались все желающие. Заготовка хлеба и фуража, заполнение «магазинов», организация торгов, заключение контрактов («кондиций») с поставщиками по выгодным для казны ценам, контроль за исправностью поставок — всё это входило в зону ответственности генерал-интенданта.