Декабристы - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Киянская cтр.№ 26

Приказы по 2-й армии за 1820-е годы сохранились в полном объеме, и поэтому есть возможность сравнить разработанные Юшневским «Планы» и «Объявления» на 1825 и 1826 годы. При сопоставлении этих документов выясняется любопытная подробность: объявляя «потребности» на 1826 год, Юшневский сильно сократил количество продовольствия и фуража в девяти из двенадцати «магазинах» в пограничной Бессарабской области. При этом происходила концентрация запасов в расположенных весьма далеко от турецкой границы Одессе, Тульчине и Каменец-Подольском, Балте: объемы «магазинов» в первых трех пунктах в 1826 году должны были по сравнению с предыдущим годом вырасти на треть, в четвертом — вдвое .

И если бы высшее военное начальство пожелало сравнить наполнение «магазинов» в 1825 и 1826 годах, Юшневский мог лишиться свободы уже в августе 1825-го. Как уже говорилось, 2-я армия защищала протяженную границу с Турцией. С начала 1820-х годов война с турками могла вспыхнуть в любую минуту (в 1828-м она на самом деле началась). Кроме того, еще за год до того армейское начальство обращало внимание на «недостаток» провианта в бессарабских «магазинах» .

Оголяющий и без того полупустые приграничные склады генерал-интендант мог оказаться под подозрением уже не в служебных упущениях, а в государственной измене.

Из этих приготовлений можно сделать вывод и о предполагаемом маршруте движения мятежной армии. Главная тактическая проблема, которую предстояло решить, — дойти до Петербурга, не столкнувшись по дороге с оставшимися верными правительству частями 1-й армии. Расквартированная в западных губерниях, 1-я армия по численному составу в несколько раз превосходила 2-ю. При этом заговор пустил глубокие корни лишь в одном из пяти ее корпусов — в 3-м пехотном. В состав этого корпуса входил, в частности, Черниговский пехотный полк, в котором командовал батальоном Сергей Муравьев-Апостол. Большинство членов Васильковской управы тоже служили в полках этого корпуса. В остальных корпусах членов заговора практически не было. Руководители же армии — командующий Ф. В. Остен-Сакен и начальник штаба К. Ф. Толь (сменивший в этой должности Дибича) — славились среди современников жестокостью и консервативностью.

Ситуация усугублялась еще и тем, что революционной 2-й армии после выхода из зоны своей дислокации предстояло воспользоваться продовольственными складами соседей. Между тем из южных губерний в Петербург вели всего пять больших дорог, по которым могла пройти армия: через Житомир, Киев, Полтаву, Харьков и Каменец-Подольский . При этом Полтава и Харьков находились далеко от войск 2-й армии. В Киеве же и Житомире находились штабы корпусов 1-й армии, и идти туда было крайне рискованно. Оставалось одно направление — на Каменец-Подольский. Дорога, которая вела из него в Петербург, шла по западным границам России и позволяла миновать места сосредоточения крупных соединений 1-й армии.

Именно в Каменец-Подольском Юшневский устроил самый большой армейский «магазин». Согласно плану поставок на 1826 год, именно туда должно было быть свезено наибольшее количество хлеба и фуража. Видимо, другие города, в которых находились крупные «магазины», должны были стать местами сбора войск, направлявшихся в Каменец-Подольский.

Согласно приказам по 2-й армии, торги на 1826 год проходили в октябре 1825-го. По условиям этих торгов генерал-интендант имел полное право «закупить продовольствие вдруг на несколько месяцев или на целый год» . И хотя документы о том, как конкретно происходило заполнение армейских магазинов, не сохранились, можно с большой долей уверенности утверждать, что Юшневский этим своим правом воспользовался. Все поставки на 1826 год должны были быть окончены к 25 декабря 1825-го — после этого срока поход можно было начинать в любой момент. И выступление 1 января представляется в этом контексте весьма оправданным.

После того как был проложен маршрут и запасено продовольствие для похода, можно было начинать приготовления к выступлению армии. Пестель не случайно хотел начать действия в первый день 1826 года. В этот день Вятский полк заступал в караул в армейском штабе в Тульчине. Придя в Тульчин, вятцы должны были прежде всего арестовать армейское начальство. Обобщив показания тульчинских заговорщиков, следствие пришло к выводу, что «Пестелем и его главными соумышленниками было положено 1 генваря нынешнего года по вступлении Вятского полка, коим Пестель командовал, в караул в Тульчине арестовать главнокомандующего 2-й армии и начальника штаба и тем подать знак к возмущению» . Видимо, именно тогда командиром мятежной армии мог быть объявлен генерал Волконский.

Однако Витгенштейн и Киселев, предупрежденные о готовящемся восстании, могли тайно уехать из Тульчина. Поскольку походу на столицу надо было обеспечить максимальную легитимность, войска не должны были знать о незаконном смещении командующего и начальника штаба; но, оставленные на свободе, те неминуемо сообщили бы войскам о незаконности действий Пестеля и его единомышленников, чем могли вызвать неповиновение подразделений приказам новых командиров. Поэтому в середине ноября Пестель через Барятинского передал тульчинским квартирмейстерам еще одно распоряжение — наблюдать за тем, «чтобы его сиятельство главнокомандующий и господин начальник штаба не скрылись и тайком не уехали». Пестель предупредил, что за неисполнение приказа тульчинские заговорщики будут «отвечать головою» .

Конечно же, составной частью «плана 1-го генваря» по-прежнему были переворот в столице и цареубийство, только Пестель думал, что убивать теперь пришлось бы императора Константина — о том, что цесаревич отказался от престола, он до своего ареста так и не узнал. Но на этот раз Пестель не собирался вводить в курс дела северных лидеров. Не надеясь на помощь с их стороны, он, согласно плану, предполагал сразу же после начала революции оставить свой полк майору Лоре-ру и в сопровождении Барятинского ехать в столицу . Очевидно, что он решил самостоятельно поднять и петербургское восстание с помощью тех, кто сочувствовал его идеям или был предан ему лично.

В Петербурге Пестель хотел опереться прежде всего на бывших однополчан-кавалергардов. В Кавалергардском полку служили большинство членов южного филиала на Севере. Кроме того, одним из трех кавалергардских эскадронов командовал ротмистр Владимир Пестель. Пестель-младший, скорее всего, поддержал бы восстание — не из-за сочувствия идеям заговора, а по дружбе к старшему брату .

Безусловно, были у руководителя заговора серьезные надежды и на командира гвардейской бригады генерал-майора Сергея Шипова — его близкого друга и родственника, члена Союза спасения и Союза благоденствия. Шипов отошел от заговора после 1821 года, но всё равно до конца рассматривался Пестелем как военный министр во Временном правительстве . Бригада Шипова состояла из трех полков: Семеновского, Лейб-гренадерского и Гвардейского морского экипажа. «Старшим полковником» Преображенского полка был брат Сергея Шипова Иван, на квартире которого во время «петербургских совещаний» 1820 года обсуждалась возможность цареубийства.

Суммируя все имеющиеся сведения о действиях Пестеля и его единомышленников, можно сделать вывод: «план 1-го генваря» вполне мог бы быть воплощен в реальные действия, и с исполнения этого плана вполне могла начаться российская революция. Недаром Пестель в ноябре 1825 года высказывал уверенность в том, что возможные аресты заговорщиков и даже его самого не могут «остановить» ход «общественных дел». «Пусть берут, теперь уж поздно!» — сказал он члену общества подпоручику Заикину, приехавшему к нему с «конфиденциальными поручениями» из Тульчина .