Чан Кайши - читать онлайн книгу. Автор: Александр Панцов cтр.№ 21

Поднявшись на борт крейсера «Юнфэн», он увидел, что Сунь едва сдерживает слезы. Из всех лояльных к нему военных он, кроме Чана, не мог ни на кого опереться. Сюй Чунчжи и другие генералы были на фронте в Цзянси, а вскоре пришли известия о том, что, взяв Кантон, генерал Чэнь атаковал и войска Сюя, нанеся им тяжелейшее поражение. Северный поход захлебнулся. В полном отчаянии Сунь обратился к американцам с просьбой ввести в Гуандун войска, но правительство США отклонило это предложение.

Он попытался связаться с Чэнь Цзюнмином, но у него ничего не вышло.

В этой ситуации Чан Кайши принял единственно правильное решение: немедля бежать. Сунь согласился и 10 августа 1922 года вместе с женой, Чаном и Дженни отплыл на шхуне, предоставленной ему англичанами, в Гонконг, откуда на канадском судне «Императрица России» утром 14 августа благополучно добрался до Шанхая.

Перед отъездом Сунь Ятсен отправил записку одному из представителей Советской России Сергею Алексеевичу Далину, находившемуся в Кантоне: «Много я думал в эти дни о судьбе китайской революции. Я разочаровался почти во всем, во что раньше верил. И теперь убедился, что единственным действительным и искренним другом китайской революции является Советская Россия… В случае неудачи я уеду в Советскую Россию».

Чан Кайши тоже левел не по дням, а по часам. В его дневнике за октябрь 1921-го — март 1923 года можно найти такие записи: «Хочу открыть школу <в Сикоу>, но местные шэныпи сильно противятся… В деревне людям очень тяжело жить, во всех делах простому человеку ставят палки в колеса, нет возможности изменить общество к лучшему… Китайские торговцы — жуткие снобы, презирают всех, кто стоит ниже их на социальной лестнице, ужасные бюрократы и лжецы. Видя это, испытываю ненависть… Просто ненавижу мерзких и завистливых торговцев». Уезжая из Сикоу в большой мир еще в конце 1921 года, он поклялся не возвращаться до тех пор, пока деревенская элита не будет уничтожена под корень, хотя в глубине души признавал, что это «совсем не тот путь», который раскрывает перед ним Будда, столь почитавшийся его матерью.

Вернувшись вместе с Сунь Ятсеном в Шанхай 14 августа 1922 года, Чан по его просьбе занялся разработкой плана о переносе военной базы китайской революции в Ургу, столицу Монголии. План требовал координации действий с советской стороной, поскольку Монголия, бывшая до Синьхайской революции под властью Цинской империи, с 1912 года находилась под фактическим протекторатом русских — по секретному договору, заключенному монголами с царской Россией. После Октябрьской революции ее оккупировали белые войска барона Романа Федоровича фон Унгерн-Штерберга, а в мае — августе 1921 года — Красная армия. Все китайские политики, включая Сунь Ятсена, тем не менее считали Монголию китайской территорией, но Сунь, зависевший теперь от советской помощи, готов был на некоторое время закрыть глаза на присутствие в Монголии большевистских войск.

План Чан Кайши был нереальным, но получил одобрение Суня, находившегося в то время не в лучшей форме. Чан собирался на территории Монголии организовать и вооружить в течение двух лет армию в 18–30 тысяч солдат и офицеров. После этого вторгнуться в Китай, свергнуть пекинское правительство и установить контроль над всей долиной реки Хуанхэ и лунхайской железной дорогой, пересекающей Северный Китай с запада на восток ^[19]. Затем он планировал пересечь реку Янцзы и освободить Южный Китай.

С конца сентября по конец декабря 1922 года Сунь обсуждал этот план, который, по его словам, был «смел и нов и, кроме того, революционен», с военным атташе полпредства РСФСР в Китае, бывшим начальником Военной академии Красной армии Анатолием Ильичом Гекке-ром, Марингом и Адольфом Абрамовичем Иоффе, видным российским большевиком, прибывшим в августе 1922 года в Пекин в качестве руководителя советской дипломатический миссии. Иоффе сообщил о плане в Москву, заявив, что, с его точки зрения, он «фантастический», но Сунь «продолжает носиться» с ним. В ноябре 1922 года Сунь послал к Иоффе в Пекин одного из своих доверенных лиц для связи, а в самом конце декабря 1922 года поставил перед Иоффе вопрос ребром: «Я могу сейчас двинуть почти сто тысяч из Сычуани через Ганьсу во Внутреннюю Монголию… МОЖЕТ ЛИ ВАШЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ПОМОЧЬ МНЕ ЧЕРЕЗ УРГУ И, ЕСЛИ ТАК, ТО В КАКОЙ МЕРЕ И В КАКОМ ОТНОШЕНИИ?» ^[20]

Но советское правительство тянуло с ответом. И Сунь Ятсен продолжал вести переговоры с Иоффе, Марингом, другими представителями РСФСР и Коминтерна и даже писал Ленину, Троцкому и Чичерину.

Одновременно, чтобы завоевать доверие русских, он стал вести переговоры с китайскими коммунистами о их вступлении в Гоминьдан и об образовании с ними единого антиимпериалистического фронта.

Все это время Чан не только помогал вождю, но и укреплял свое положение в партийной верхушке. Помимо разработки военного плана к 13 сентября 1922 года он написал брошюру в 70 страниц «Записки о злоключениях великого президента Суня в Кантоне». Составлены они были в виде хроники, охватывающей события с 15 июня по 15 августа 1922 года. Для Чана публикация этой брошюры (она вышла в Шанхае в октябре 1922 года, после чего неоднократно переиздавалась) имела огромное значение. Главными персонажами в ней были Сунь Ятсен и сам Чан Кайши — единственный из учеников вождя, пришедший к нему на помощь. По просьбе Чана Сунь написал предисловие к брошюре, а «цикада» Чжан красивыми иероглифами вывел ее название, воспроизведенное на обложке. В предисловии вождь воздал хвалу верному ученику: «Когда предатель Чэнь поднял мятеж, Кайши прибыл в Гуандун, чтобы разделить с нами тяжести, и взошел на корабль. Он был радом со мной все дни, и многие его предложения вызывали у меня радость». Чтобы завоевать себе место радом с Сунь Ятсеном, Чан сознательно выбрал даже название брошюры, напоминавшее заглавие воспоминаний самого Суня о его похищении в Лондоне в 1896 году (на китайском языке книга Суня называлась «Записки о злоключениях в Лондоне»).

Тогда же Чан опубликовал фотографию, сделанную на борту крейсера: он, молодой офицер, стоит за спиной Суня, как бы прикрывая вождя от возможного предательского удара; оба в белых морских кителях, и их полные отваги взгляды устремлены вперед. Как брошюра, так и фотография убедительно демонстрировали всем окружающим его тесные связи с вождем.

Находясь в Шанхае, Чан принимал участие и в раде военных совещаний, созываемых Сунь Ятсеном, то и дело предлагая планы походов против Чэнь Цзюнмина то из Фуцзяни, то из Гуаней. 20 октября 1922 года Сунь отправил Чан Кайши в Южную Фуцзянь, назначив начальником штаба в армии Сюй Чунчжи, перебазировавшейся туда после неудачных боев с генералом Чэнем.

Но тут вновь проявился неуравновешенный характер Чана. Несмотря на то что генерал Сюй всегда относился к нему, как к брату (они были ровесниками), Чан выдержал службу под его началом лишь месяц. 27 ноября он вновь был в Шанхае, из которого бежал в родную деревню. Похоже, он просто не умел подчиняться: кроме почившей матери, покойного «брата» Чэнь Цимэя, Сунь Ятсена и «цикады» Чжана он не признавал никаких авторитетов. А потому то и дело спорил с генералом Сюем, как и прежде, впадая то в депрессию, то в истерику.