Стрелок. Митральезы для Белого генерала - читать онлайн книгу. Автор: Иван Оченков cтр.№ 31

Жгучая брюнетка Люсия Штиглиц, напротив, телом была суха, а ростом несколько выше среднего. Отец ее был все еще жив и к тому же весьма и весьма не беден, хотя отношения в их семье было трудно назвать сердечными. Еще у нее был нежно любимый брат Людвиг, служивший раньше в гвардейской артиллерии, а теперь переведшийся в Ташкент. Образование баронесса получила в самом блестящем из женских учебных заведений империи, а именно в Смольном институте, слывя среди ее воспитанниц барышней замкнутой и несколько меланхоличной.

Несмотря на несходство характеров, девушки быстро сошлись между собой, а когда стало известно, что в ближайшем к передовой госпитале требуются сестры милосердия, без колебаний вызвались отправиться туда.

– Люсия Александровна, Екатерина Михайловна, идите сюда, – позвал их начальник каравана подполковник Мамацев. – Мои архаровцы тут немножко приготовили, не угодно ли?

– Право, Дмитрий Осипович, нам так неловко утруждать вас, – жалобным голосом отозвалась Катя.

– Отказа я не приму! – решительно заявил офицер и подкрутил пышные по кавказской моде усы.

Надобно сказать, что происходил подполковник из старинного грузинского рода Мамацашвили, а имя и фамилию на русский лад переиначил его отец – генерал-майор русской армии Осико Хойхосрович, став таким образом Осипом Христофоровичем. На вид ему было около сорока лет, участник войн с горцами, турками и Хивинского похода. Георгиевский кавалер за осаду Карса. Была ли у него семья, история умалчивает, но сестры милосердия, в особенности мадемуазель Сутолмина, пользовались его неизменным вниманием и покровительством. С одной стороны, из-за кавказского темперамента господина Мамацева это было несколько утомительно, но с другой, служило надежной защитой от назойливого внимания других офицеров, забывших после долгого отсутствия общения с женским полом, что такое рыцарское отношение к дамам.

– Благодарю за приглашение, Дмитрий Осипович, – вежливо поблагодарила подполковника баронесса Штиглиц, – вы очень любезны. Но скажите, скоро ли окончится наше путешествие?

– Вах, совсем чуть-чуть осталось!

– Помнится, третьего дня вы говорили то же самое, – не удержалась от колкости мадемуазель Сутолмина.

Мамацев обычно не лез за словом в карман, но не успел он открыть рот, как подбежавший к нему солдат неуклюже приложил к кепи руку и начал докладывать:

– Ваше высокоблагородие, так что, их благородие господин подпоручик докладают, что хтось едет!

– Ничего не понял, – выпучил глаза сбитый с толку офицер. – Кто едет, куда едет?

– Как кто? – изумился посланец. – Едут конные в нашу сторону.

– Какие конные?

– Да кто же их разберет, мабуть, текинцы!

– Тьфу, дурак! Так бы сразу и сказал, – разозлился подполковник не то на бестолковость нижнего чина, не то на невозможность допустить более сильные выражения при дамах.

– Прошу прощения, служба! – извинился он перед спутницами, после чего вскочил в седло и, не забыв галантно козырнуть барышням на прощание, дал своей лошади шенкеля.

– А я как сказал? – пожал плечами солдат и побежал следом за начальством, не слишком, впрочем, торопясь.

– Мы вас подождем, Дмитрий Осипович! – запоздало крикнула вслед бравому офицеру Катя, после чего вздохнула и, выбрав на подносе самый большой шампур, унизанный хорошо прожаренными, но сочными кусочками мяса, вонзила в крайний из них свои перламутровые зубки.

– Подождем? – вопросительно подняла брови Люсия.

– Вот еще, – пробурчала с набитым ртом подруга, – эдак, чего доброго, мясо совсем остынет.

– Что же, в этом есть свой резон, – одними уголками губ улыбнулась баронесса.

– Бесподобно! – промурлыкала Сутолмина, покончив с первым куском. – Право, шашлык у Мамацева куда лучше, чем у маркитантов, не говоря уже о том, что готовят для офицеров их денщики. Люси, ты почему не ешь, остынет же?

Словами сестра милосердия не ограничилась, и перед ее спутницей тут же материализовался еще один шампур. Сопротивляться подобному напору не было никакой возможности, а потом мадемуазель Штиглиц сняла с него вилкой мясо на тарелку и, отрезав от него небольшой кусочек, отправила в рот.

– Действительно, очень вкусно!

– А я тебе что говорила? – пробурчала с набитым ртом Катя, продолжая безжалостно расправляться с угощением.

– Ты вся вымазалась, – заметила Люсия, впрочем, без тени осуждения в голосе.

– Умоюсь, – хладнокровно отвечала ей товарка.

И впрямь, когда Мамацев вернулся в сопровождении двух людей, одетых более чем живописно, мадемуазель Сутолмина вполне успела привести себя в порядок и сидела теперь с постным видом перед блюдом с овощами и зеленью, отщипывая то от одного, то от другого маленькие кусочки.

– Наконец-то вы вернулись, Дмитрий Осипович, – проворковала она. – А мы вас так ждали…

– Прошу прощения за вынужденное отсутствие, милые дамы, – извинился подполковник. – Служба! Но позвольте представить вам настоящих героев-охотников. Барон фон Левенштерн и кондуктор Будищев. Баронесса Штиглиц и мадемуазель Сутолмина.

– Здравствуйте, Дмитрий Николаевич, – любезно улыбнулась сестра милосердия.

– Вы знакомы? – изумилось большинство присутствующих.

– Добрый день, Люсия Александровна, – поклонился в ответ Будищев. – Надеюсь, ваше путешествие прошло благополучно?

– Благодарю, все хорошо.

– Как сказала Елизавета Дмитриевна, как только вы оставили нас, закончились и приключения, отчего стало невыносимо скучно, – немного томным голосом произнесла Катя, едва заметно стрельнув глазами в сторону Мамацева.

– Могу вас успокоить, Екатерина Михайловна, – пожал плечами Дмитрий, едва вспомнивший, как зовут эту сестру милосердия, – тут вам скучать не придется.

– Так значит, ви знакомы, – еще раз повторил подполковник, в речи которого от волнения стал еще заметнее грузинский акцент.

– Я имел честь сопровождать ее сиятельство графиню Милютину и ее очаровательных спутниц до Астрахани, – пояснил Будищев.

– И у вас там были приключения?

– Да так, – неопределенно пожал плечами кондуктор. – Пустяки.

– Ну да, – обрадованно проворковала Катя. – Просто когда мы ехали на поезде, он всего лишь сошел с рельсов, а когда плыли на пароходе, там всего лишь поймали шулера.

– Вот как?

– Было дело, – развел руками Дмитрий.

– Могу сказать, что здесь жизнь не менее увлекательна. Если вам приходилось слышать о славном деле у Бендессен, то вот его герои! – немного напыщенно провозгласил совершенно успокоившийся Мамацев. – И барон, и господин Будищев участвовали в этом знаменитом бою.

В ответ на это плохо говоривший по-русски фон Левенштерн поклонился, а его товарищ скромно заметил: