Переворот - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Игоревна Елисеева cтр.№ 39

Алексей содрогнулся, так единодушно было мнение окружающих. Словно у него на лбу светилось клеймо каторжника.

Орлову вовсе не захотелось выбежать на середину зала и в голос закричать о своей невиновности. Он испытал приступ чёрной злости на всё это стадо. Ведь им ничего не известно! Почему они так уверены именно в его вине? Кто им сказал? Кто внушил? Панин?

Эта злость помогла ему справиться с болезненным чувством вины, которое мучило его после убийства. Всё-таки именно он, Алексей, отвечал за охрану императора. И именно с него государыня должна спросить по всей строгости. Орлов ехал в Петербург с упавшим сердцем. Он мучился стыдом перед Екатериной, доверившейся ему, предупреждавшей его, предусмотревшей всё, кроме того, что караулить свергнутого царя станет такой остолоп, как он...

Вопреки ожиданию, императрица встретила Алехана сердечно. Она закрыла дверь кабинета и допустила его к руке. Неслыханная милость для человека, провалившего важную миссию. Орлов, уже ощетинившийся и готовый оправдываться, сразу размяк, осел перед Екатериной на пол и, вместо того чтоб просто коснуться губами воздуха над её ладонью, чуть не заревел в голос.

— Простите, — только и сумел выдавить из себя он. Ему почудилось, что пальцы Като дрожат. А потом Алехан понял, что дрожит и вся она — беззащитная и желанная — жалеет и не проклинает его, врага рода человеческого!

Като роняла маленькие слезинки ему на макушку, и в этот момент Орлов чувствовал себя виноватым, как никогда. Не столько в смерти Петра, сколько в её сегодняшнем сокрушении.

— Постарайтесь понять, Алексей, — сказала императрица, справившись с собой, — вас использовали. Впрочем, как и меня. А теперь хотят заставить признать свою вину, в то время как настоящие убийцы останутся в тени. Возьмите себя в руки. Настоящая драка только начинается.

— Государыня, — Орлов поднял на неё глаза, — я, как и брат, хотел просить вас о милости. Разрешите мне покинуть двор и скрыться в деревне. После случившегося, нам не простят. Хотя, видит бог, я повинен только в собственной глупости.

Екатерина выпрямилась и внимательно посмотрела ему в лицо.

— Скажите, Алексис, — тихо, но твёрдо спросила она, — вы действительно хотите бросить всё, чего добились с таким трудом? Власть? Славу? Состояние? Надежду играть первую роль при моём дворе? Только потому, что кто-то хочет вас от всего этого оттолкнуть?

Алехан мотнул головой. Он всегда цепко держался за своё. Не то что Гришка-раззява. Ему ничего не давалось в жизни легко. А потому в других обстоятельствах и в голову бы не пришло отворачиваться от добытого по́том и кровью. Только под грузом обрушившейся беды он отчаялся и решил бежать.

— Ваше Величество, — от души сказал он, — я просто не знаю, как теперь показываться людям на глаза? Как с ними разговаривать?

— Со спокойным лицом, Алексей Григорьевич, со спокойным лицом, — грустно усмехнулась императрица. Она впервые обратилась к нему по имени-отчеству, и это знаменовало новый этап их отношений. — Как это делаю я. Ведь моё положение теперь не лучше вашего. В вас видят только исполнителя, тогда как во мне — главного заказчика преступления.

У Алехана слегка приоткрылся рот. По простоте душевной он и не подозревал, что в случившемся могут обвинить не его, дурака и растяпу, а её. Её!

— Что же теперь будет? — потрясённо спросил он.

Екатерина издала сухой смешок.

— Вы и правда хотите знать?

Алексей смотрел на неё, не мигая.

— Если не найдут виноватого, или по крайней мере того, кого будут считать виноватым, и тем самым не отведут подозрения от меня, я пропала. Под давлением общественного мнения, — эти слова она произнесла с крайним отвращением, — мне придётся уйти. Уверяю вас, положение серьёзно. Противостоять напору нам лучше всем вместе...

Алексей поднялся с колен.

— Не бойтесь, мадам, — твёрдо заявил он. — Ваши недруги уже нашли козла отпущения, и клянусь, я ни слова не скажу в своё оправдание. Лишь бы тень не пала на вас.

— Тень я переживу, — невесело усмехнулась Екатерина. — Только бы эти подозрения не кристаллизовались в твёрдую уверенность в моей причастности.

— Если надо, я всё возьму на себя, — отрезал Алексей.

Императрица подняла ладонь.

— Я не требую от вас самопожертвования, более того, я запрещаю...

— Разве я просил разрешения? — Алехан вдруг почувствовал себя очень сильным. Гораздо сильнее неё — хрупкой, уязвимой, нуждающейся в его защите.

Они расстались, оба сознавая непоправимость и абсолютную правильность его решения.

Выходя из кабинета императрицы, Алексей не знал, что первое испытание ждёт его уже на лестнице.

Спустившись в белые дворцовые сени, он погрузился в толпу придворных. Вокруг него немедленно возникло пустое пространство. Алехан вовсе не стремился сейчас вступать с кем-либо в беседу. Напротив, он хотел как можно скорее покинуть Зимний и вернуться домой. Казалось, никто его не задерживает. Даже знакомые отворачивались от Орлова и делали вид, будто не замечают его.

Как вдруг с другого конца вестибюля раздался громкий, пронзительно-звонкий голос, дрожавший на невероятно высокой, гневной ноте.

— Орлов! — окликнула его женщина.

Алексей обернулся.

К нему размашистым, неровным шагом приближалась княгиня Дашкова. Её руки мяли веер, превращая страусовые перья в мочало.

— Господин Орлов, — отчеканила она, остановившись от него на некотором расстоянии. — Я хочу сказать вам, что вы низкий человек. Негодяй и убийца. Надеюсь, отныне вы никогда не осмелитесь заговорить со мной и впредь не будете числить меня среди своих знакомых.

С этими словами Дашкова развернулась на каблуках и столь же стремительно удалилась прочь. Алехан стоял, как громом поражённый. Примерно этого он и ожидал. Но одно дело ждать, когда с тебя сдерут кожу, а другое...

Все насторожились: что он ответит? Никто не назвал бы Алексея кротким человеком, склонным прощать врагам и подставлять другую щёку под удар. Язвительный и крепкий на словцо третий Орлов всегда умел отбрить обидчика. Однако сейчас он молчал.

И чем дольше это продолжалось, тем сильнее крепла уверенность окружающих в его вине. В том, что ему — негодяю и убийце, — просто нечего сказать.

Так и не справившись с затянувшейся паузой, Алехан покинул дворец, провожаемый громким, неприязненным ропотом.

— Как ты мог, Алексей? Как ты мог? — Гриц тряс Орлова за лацканы мундира, и казалось, что золотые, выпуклые пуговицы с двуглавым орлом вот-вот отскочат от зелёного сукна. — Почему ты позволил им назвать себя убийцей? Я не могу на каждом углу орать, что это не так! А ты молчишь!

Алехан холодно отстранился от него.

— Почему не так? Кто видел? Кто сможет доказать?