Он вылетел первым утренним рейсом — к тому же между Орландо и Колорадо была разница в два часа, — поэтому в Денвере он оказался раньше ленча. Дейн летел без багажа, и сразу же, подойдя к нужному окошку, взял напрокат машину на целый день. Боулдер находился примерно в двадцати пяти милях к северо-западу от Денвера. Приехав в Боулдер, он первым делом узнал в справочном бюро адрес института и как к нему доехать. Добрался в половине первого. Осмотрелся. Ни забора, ни ворот. Охрана здания была поставлена кое-как, это он мог авторитетно заявить, как полицейский. Сигнализация, подключенная к входной двери, и на этом все. Но и она не явилась бы серьезным препятствием даже для третьесортного взломщика.
На двустворчатых дверях со стеклянным верхом было аккуратно большими буквами выведено: «ИНСТИТУТ ПАРАПСИХОЛОГИИ». Он толкнул дверь от себя, обратив внимание на то, что не расслышал характерного звукового сигнала. Получается, сюда мог зайти с улицы любой. Проходной двор!
Пройдя около двадцати футов по холлу, он увидел слева какой-то офис с открытой дверью. Дейн приблизился и замер на пороге, молча изучая опрятную средних лет женщину, которая сидела за компьютером, вбивая туда письмо и одновременно сосредоточенно слушая музыку в наушниках. Дейн прокашлялся, она встрепенулась, подняла на него глаза и лучезарно улыбнулась.
— О, привет! Вы уже давно ждете?
— Нет, только подошел, — ответил он.
У нее было очень веселое лицо, так и подмывало улыбнуться ей в ответ. Он и улыбнулся. Похоже, с формальностями в этом институте дела обстояли точно так же, как с охраной.
— Меня зовут Дейн Холлистер. Я из департамента полиции Орландо. У меня встреча с профессором Стерлингом Ивелом.
— Я сейчас звякну ему и передам, что вы пришли. Он ждет вас. Даже ленч попросил принести в кабинет, вместо того чтобы покушать где-нибудь на свежем воздухе, как обычно.
Простодушие этой женщины подкупало. Дейн снова улыбнулся. В ее карих глазах сверкнули искорки.
— Он мой муж, — доверительно сообщила она. — Возможно, своей персоной я несколько умаляю его важность… Впрочем, ему на это плевать. — Она сняла трубку телефона и набрала две цифры. — Стерлинг, у меня детектив Холлистер. О'кей.
Положив трубку на аппарат, она сказала:
— Идите к нему. Я сама проводила бы вас, но дел по горло. Короче, поворачиваете сейчас направо в другой коридор и в самом конце увидите дверь. По правой стене. Это и будет его кабинет.
— Спасибо, — сказал он и на прощание подмигнул ей. К его удивлению, она подмигнула в ответ!
Профессор Ивел оказался высоким мужчиной, с грудью «колесом», густой сединой и обилием морщин на лице. Про такого сказали бы: «Благородный старик». Как и жена, он оказался очень веселым и неформальным человеком. И едет был соответственно: старые хлопчатобумажные штаны, полинялая рубаха и стоптанные туфли, то есть любимый набор Дейна, так что он моментально проникся к нему симпатией. Голубые глаза Ивела светились умом и чувством юмора, но взгляд их, в первую минуту обращенный на Дейна, был очень острым. Вдруг Холлистер все понял.
— Все те опасения насчет репортеров бульварной прессы… это ведь было для отвода глаз? Вы тоже… — Он запнулся, не решаясь обвинить профессора в принадлежности к тому клану людей, в существование которого он не очень-то верил.
— Экстрасенс, — мягко договорил за него сам профессор Ивел. Он широким жестом показал на уютное кресло. — Присаживайтесь. — Дейн сел, профессор опустился на свое место и продолжил:
— Впрочем, не такой одаренный, как некоторые из тех, с кем я работаю. Далеко не такой одаренный. Мне непременно нужно видеть глаза собеседника. Именно поэтому я не даю никакой информации по телефону. Мой скромный дар не действует на больших расстояниях. Увы. — Он улыбнулся.
— Вы что, будете сейчас читать мои мысли?
Профессор хохотнул.
— Вовсе нет, успокойтесь. В телепатии я не силен, об этом вам скажет моя жена. Итак, слушаю. Расскажите мне о Марли. Как она вообще?
— А я-то приготовился вас слушать, профессор, — суховато проговорил Дейн.
— Но вы еще не успели ничего спросить, — заметил Ивел. — А я успел.
Дейн не знал — улыбаться ему или сердиться. В этом седовласом профессоре было что-то от непослушного ребенка. Но наконец Дейн улыбнулся и сдался.
— Даже не знаю, что рассказывать. Я не отношусь к числу тех людей, которым она доверяет, — признался он, потирая подбородок. — Например, вчера утром она предупредила, что больше не пустит меня на порог. Только по предъявлении ордера.
Профессор хохотнул:
— Узнаю нашу Марли. Честно говоря, я опасался, что последствия той травмы не изгладятся у нее до конца жизни. Она умеет быть очень терпеливой, когда захочет, но и вспыльчивой тоже.
— Об этом я вам больше могу рассказать, — пробормотал Дейн и тут же ухватился за оброненное профессором слово:
— А что за травма? Это когда ее похитил Глин?
— Да. Жуткая история. Потом Марли неделю находилась в состоянии кататонии и не разговаривала еще почти два месяца. Все мы думали — да Марли и сама была в этом уверена, — что она навсегда потеряла свой дар экстрасенса. — Профессор внимательно посмотрел на Дейна. — Но если вы проявили к ней такой интерес, значит, надо полагать, дар вернулся?
— Возможно, — уклончиво ответил Дейн.
— А, понимаю… Скептицизм. Но раз вы предприняли такое путешествие, значит, ей удалось чем-то всерьез заинтриговать вас? Не обижайтесь, детектив. Скептицизм — это то, чего следовало ожидать. Вполне здоровая реакция. Наоборот, я бы встревожился, если б вы сразу поверили во все, что она вам сказала. Вы не поверили, и это говорит о том, что вы правильно выбрали профессию.
Дейн твердой рукой вернул разговор в прежнее русло:
— Так я насчет похищения. В одной газете тогда сообщалось, что Марли была сильно избита. — Говоря это, Дейн изо всех сил старался не представлять себе известных подробностей. Уж он-то всяких на своем веку повидал: и избитых, и покалеченных… Ему не хотелось соединять эти несчастные образы и образ Марли. — И после этого молчок. Значит, на ваш взгляд, травма была настолько серьезна, что…
— Нет, я ничего подобного не говорил, — перебил его профессор Ивел. — Не стану преуменьшать тяжесть нанесенных ей побоев, но скажу только, что физически она полностью оправилась еще до того, как к ней вернулся дар речи. Гораздо сильнее оказалась душевная травма.
— Так что же конкретно произошло?
Профессор задумчиво помолчал, а потом спросил:
— Что вам известно о парапсихологии?
— Я смогу написать это слово без ошибок
— Понятно. Значит, все ваши представления о ней навеяны в основном телевизионными шоу и болтовней гадалок на деревенских ярмарках?
— Примерно.