— Я достаточно разобралась в вас, герцог Даренгарт! Ваши поступки лишь на первый взгляд кажутся продиктованными исключительно выгодой, — решительно сказала Шарлотта. Признаюсь, не ждал такой сокрушительной атаки. Я отвлекся от изучения броши в виде корзинки с цветами, прикрепленной к лифу ее платья, и уточнил:
— А на самом деле?
Девушка невольно прикоснулась пальцами к шее, явно испытывая неловкость под моим внимательным взглядом. Я не собирался облегчать ее положение. В конце концов, она сама нанесла первый удар!
— На самом деле, герцог… вы вовсе не хотели отдалить меня от Мура. Все время, пока он был слаб, вы защищали меня, как защищали бы сестру. И вы не для того назначили Мура управляющим поместьем, чтобы унизить. Вы ведь и так знаете: он столь предан вам, что никогда не согласился бы обойти вас в праве наследования.
— А кровная клятва? — заинтересовался я. Шарлотта поджала губу:
— Кровную клятву вы заставили его принять не для того, чтобы обезопасить себя, но чтобы обеспечить его самого. Всем: защитой, семьей, средствами. Другим способом вряд ли можно было доподлинно доказать ваше родство в отсутствие прямых письменных свидетельств. И простите меня за обвинения, вы не избегали расследования. Хотя… ваши методы весьма нетривиальны. И я все еще считаю, что…
— Шарлотта запнулась, мотнула головой и продолжила: — Вы солгали мне, когда утверждали, что семья для вас не имеет значения. На самом деле, вы любите своего брата и боитесь его потерять. Признаю, что неверно оценивала ваши поступки. Вы тяжелый человек, но не столь ужасны, если узнать вас ближе. Просто никого не подпускаете к себе и не даете шанса разобраться. Вы… одиноки.
Последнее она почти прошептала, невольно отступив под моим тяжелым взглядом.
— Итого двадцать процентов, — заключил я с кривой усмешкой. Девушка сбилась с мысли.
— Что?!
— Вы только что признали за мной не менее пяти достоинств. Выходит, плюс пять процентов к нашему соглашению, милая Шарлотта. В целом же — ровно двадцать.
Девушка мгновение смотрела на меня, словно не верила. Лицо ее заливал румянец гнева, кулачки сжались. Но ответила она на удивление сдержанно:
— Вам послышалось, герцог. Во-первых, я ни разу не произнесла слова «достоинство». А во-вторых… не припомню, чтобы между нами было такое пари!
— Побойтесь духов, Шарлотта! Мур присутствовал при его заключении, — попенял я.
— Мур будет все отрицать! — отчеканила Шарлотта и, развернувшись, уплыла по коридору, так и не разжав кулачков.
Конец