Невидимая сила. Как работает американская дипломатия - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Бёрнс cтр.№ 69

В январе, вскоре после того, как Кондолиза Райс сменила Пауэлла на посту госсекретаря, она предложила мне другую возможность – занять пост посла США в Израиле, мотивируя свое решение намерением вплотную заняться арабо-израильским мирным процессом, сделав это направление приоритетным в период своей работы в администрации. Я был польщен, но после четырех долгих лет работы в Ближневосточном бюро слишком устал от проблем региона, и был не в восторге от перспективы снова разбираться со множеством слишком хорошо знакомых мне политических разногласий и личностей. Я решил бороться за Москву, и Райс согласилась поддержать рекомендацию Пауэлла. В конечном итоге весной 2005 г. Белый дом одобрил мое назначение. В июле я был утвержден Сенатом, и в начале августа мы с Лисой и девочками прибыли в Москву.

Спасо-Хаус, названный в честь небольшой тихой площади в центре Москвы, где он расположен, – огромный особняк в стиле неоклассицизма, служивший резиденцией американских послов, – теперь был моим новым домом. Мы часто напоминали дочкам, что не стóит слишком привыкать к его простору и великолепию, учитывая, что наш дом в Вашингтоне мог легко поместиться в Парадном зале особняка. Огромная люстра, свисающая с потолка зала высотой в два этажа и украшенная десятками хрустальных подвесок, каждая из которых весила больше 10 кг, вызывала у нас хронические опасения: в случае падения она пригвоздила бы к полу кого-нибудь из гостей, что неминуемо грозило бы бедой для американо-российских отношений. Кроме Парадного зала, в особняке был также роскошный обеденный зал со столом длиной с дорожку для игры в боулинг, и огромный бальный зал. На уровне второго этажа Парадный зал опоясывала длинная галерея, куда выходили двери нескольких спален с шестиметровыми потолками и небольшой семейной кухни и столовой. В подвале располагались значительно более просторная кухня и лабиринт складских и служебных помещений, соединенных таинственными запутанными проходами.

Мне никогда не надоедали удивительные истории, которые рассказывали об особняке. На одной из вечеринок, устроенной в 1935 г., накануне большой чистки и массовых арестов, здесь собрались почти все советские руководители, кроме Сталина. Лишь немногим из тех, кто был в списке приглашенных, удалось выжить. На вечеринке выступали артисты Московского цирка, и позднее их номера были описаны в знаменитой сцене бала в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Самая забавная сцена произошла случайно, когда дрессировщик медведей надел соску на бутылку с шампанским и напоил медвежонка, что, естественно, вызвало хаос. А в начале 1950-х гг. Кеннан в течение своего краткого и одинокого пребывания в Москве в качестве посла развлекался тем, что поздними вечерами в темном Парадном зале громко читал вслух стихи русских поэтов. Он полагал, что эта привычка приводит в замешательство его советских «кураторов», которые, разумеется, записывали каждое слово, звучащее в резиденции. Ко времени нашего прибытия в отношении слежки мало что изменилось, и, когда мы с Лисой хотели поговорить так, чтобы нас никто не слышал, мы выходили в сад или включали радио, чтобы заглушить голоса.

Все три года, что мы провели в Спасо-Хаусе, наша резиденция никогда не пустовала – мы радушно принимали десятки тысяч гостей. Министр иностранных дел Сергей Лавров и другие члены правительства часто бывали у нас на неофициальных завтраках. На празднование Дня независимости у нас собиралось до 3000 гостей. В 2007 г., когда отмечался 200-летний юбилей установления дипломатических отношений между Россией и США, мы организовали ряд мероприятий, включая джазовые концерты, демонстрацию фильмов, лекции и даже показ мод от Ralph Lauren. На торжества, посвященные российско-американскому сотрудничеству в космосе, мы пригласили американских астронавтов и российских космонавтов. С особым удовольствием я занимался спортивной дипломатией, организуя приезд в Россию и Спасо-Хаус «Лос-Анджелес Клипперс» из НБА, команды теннисистов Кубка Дэвиса и американской мужской юниорской сборной по хоккею. Мы даже устроили у себя выпускной бал для одноклассников Лиззи – что было очень удобно, поскольку и я, и представители службы безопасности могли видеть, с кем она общается во время вечера. Мы с Лисой старались приглашать представителей разных поколений и слоев российского общества – от высокопоставленных кремлевских чиновников до оппозиционеров и борцов за права человека. Редкий день проходил без какого-либо мероприятия или приема. Спасо-Хаус был нашим величайшим активом, и мы использовали его на полную катушку.

Посольство США теперь располагалось в новом здании канцелярии, которое во время моего предыдущего пребывания в Москве стояло пустым и заброшенным. Верхние этажи уже были вполне пригодны для организации секретной работы. В нашей миссии по-прежнему работало больше людей, чем в большинстве американских дипломатических представительств, – почти 1800 человек, включая приблизительно 450 граждан США, служивших в Москве, а также в консульствах США в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Владивостоке.

У меня была замечательная команда, Вашингтон был далеко, и я с головой погрузился в свою новую работу. Добиться реального прогресса было непросто. Пока Вашингтон был занят в основном решением проблем Ближнего Востока, российский политический узел затягивался все туже. Москву, поглощенную своими обидами, теперь привлекала вновь обретенная возможность рассчитаться за них.

* * *

Когда я уезжал из Москвы в 1996 г., после своего первого срока пребывания здесь, меня беспокоило то, что набирающая силу Россия демонстрирует одновременно высокомерие, эксцентричность, чувство обиды и незащищенности. Это проявлялось все более заметно, но я и представить себе не мог, с какой скоростью будут развиваться события, что в течение ближайшего десятилетия к власти придет Владимир Путин, который станет настоящим олицетворением этих качеств, сочетающихся только в российской внешней политике.

Изменения никогда не происходят мгновенно. Борис Ельцин уже в течение своего второго президентского срока часто спотыкался – достаточно вспомнить страшный финансовый кризис 1998 г., новую войну в Чечне и дипломатические осложнения в Косово. В конце срока, когда его здоровье серьезно пошатнулось, он, стремясь обеспечить безопасность семье и сохранить свое наследие, назначил преемником человека, который всего за несколько лет прошел путь от ничем не примечательного, никому не известного чиновника мэрии Санкт-Петербурга до высоких кремлевских постов, став сначала главой ФСБ, а затем премьер-министром. В КГБ Путин занимал довольно скромные должности, но несколько питерских покровителей помогли ему подняться по карьерной лестнице и в конечном счете завоевать доверие Ельцина. Во многих отношениях Путин был полной противоположностью первого российского президента, анти-Ельциным. Он был на полпоколения моложе, не пил, отличался потрясающей компетентностью, трудолюбием и хладнокровием – качествами, которые импонировали русским, уставшим от хаоса и проблем эпохи Ельцина.

Самой бросающейся в глаза особенностью Путина была его страсть к контролю, порожденная прочно утвердившимся недоверием к большинству тех, с кем ему приходилось иметь дело, будь то представители российской элиты или лидеры иностранных государств. Отчасти это было связано с его профессиональным прошлым, отчасти – с жесткой школой, которую он прошел в юности в послевоенном Ленинграде. Он был единственным выжившим ребенком в семье, испытавшей все тяготы Второй мировой войны. Его отец был тяжело ранен, защищая Ленинград, а мать едва не умерла от голода во время блокады. Мировоззрение Путина формировалось на школьном дворе, где, как он говорил, «слабых били». Чтобы уметь постоять за себя, он начал заниматься дзюдо, учась побеждать более сильных противников их же оружием. Как ни скромны были его успехи в университете и КГБ, он никогда не страдал от неуверенности в себе и не сомневался в своей способности просчитывать замыслы противников и использовать их уязвимые места. Он мог и очаровать, и напугать, но в основе его действий всегда лежал холодный расчет.