Невидимая сила. Как работает американская дипломатия - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Бёрнс cтр.№ 66

Одновременно мы начали продвигаться вперед и в решении проблемы оружия массового поражения. Во время каждой нашей приватной беседы в предыдущие полтора года я напоминал Куссе, что нормализация отношений с Ливией станет возможной только после того, как будет решен этот вопрос. Он не пытался отрицать, что Ливия развивает программы производства ядерного и химического оружия, а я ясно давал понять, что у нас есть убедительные доказательства этого. Для нормализации отношений с США Ливия должна была принять быстрые, серьезные и конкретные меры, нацеленные на отказ от оружия массового поражения и программ производства современных ракетных установок. Я всегда подчеркивал, что у нас нет никаких скрытых намерений в этой области – мы не стремились к смене режима в Ливии, но были серьезно заинтересованы в том, чтобы страна сделала стратегический выбор в пользу отказа от оружия массового поражения. На примере переговоров по Локерби мы продемонстрировали, что выполним свою часть сделки, если ливийцы выполнят свою. В тот момент Каддафи, в другое время предпочитающий идти нам наперекор, смог воспользоваться моментом, чтобы укрепить свое положение, отказавшись от оружия массового поражения, которое в новой, более опасной ситуации, сложившейся после событий 11 сентября, лишь навлекло бы на его голову неприятности. Кусса сообщил мне, что, по его мнению, Каддафи все больше проникается этой логикой, тем более что он начал больше доверять Америке, поскольку мы сдержали свое слово на переговорах по Локерби. На полях встречи в Лондоне 11 марта 2003 г., после того как Кусса наконец подтвердил принятие условий по Локерби, он конфиденциально сказал мне, что Каддафи «готов к решительным шагам» в вопросе об отказе от оружия массового поражения ^[87].

В том же месяце Сейф аль-Ислам, сын Каддафи, получивший образование в Лондоне, послал почти такой же сигнал Ми-6. Он сказал, что его отец хочет «положить конец недоразумениям». Под сильным давлением британского премьер-министра Тони Блэра президент Джордж Буш – младший согласился послать Стива Кейпса, высокопоставленного сотрудника ЦРУ, в Лондон, чтобы тот совместно с представителями британской разведки продолжил переговоры с Сейфом и Куссой. Осенью запрет на оружие массового поражения в Средиземноморском регионе наконец убедил Каддафи, что пришло время тронуться с места. После последнего раунда переговоров в декабре он принял наши условия и 19 декабря объявил об отказе от оружия массового поражения. Это был серьезный успех Буша и Блэра в период, когда контролировать ситуацию в Ираке становилось все труднее.

В следующем году я трижды побывал в Ливии, чтобы убедиться в точном выполнении наших условий. Ливийцы неоднократно подчеркивали, что твердо намерены соблюдать свои обязательства. Как и следовало ожидать, они очень чувствительно относились к формулировкам, тщательно следили за тем, чтобы мы деликатно называли наши усилия в области решения проблемы оружия массового поражения в Ливии не «инспектированием», а «помощью», и напоминали нам о том, что важно показать ливийской общественности конкретную выгоду от решения Каддафи отказаться из терроризма и оружия массового поражения ^[88].

Наряду со всеми нашими успехами мы по-прежнему сталкивались с многочисленными трудностями во взаимодействии с ливийским лидером. В частности, осенью 2003 г. мы уличили его в подготовке заговора против наследного принца Саудовской Аравии Абдаллы; в 2004 г. он задержал группу медицинских работников из Болгарии по сфабрикованным обвинениям; кроме того, мы постоянно и справедливо критиковали его за нарушение прав человека. Однако его отказ от терроризма и оружия массового поражения был существенным достижением дипломатии и напоминанием об огромной ценности наших усилий.

В администрации Буша горячо спорили о том, почему Каддафи выполнил свои обязательства. Вице-президент Чейни и другие ястребы уверяли, что его податливость была напрямую связана с операцией в Ираке и демонстрационным эффектом свержения Саддама. Лично я всегда считал, что это было так, но лишь отчасти и необязательно сыграло решающую роль. После событий 11 сентября мы достаточно наглядно продемонстрировали свою твердость и военную мощь в Афганистане. Кроме того, список наших достижений в Ливии, в основе которых лежали успехи предыдущей администрации, явно указывал на то, что мы преследовали цель изменения политики, а не смены режима Каддафи и что, каким бы сложным ни был выбор, который предстояло сделать ливийцам, и какие бы трудности не поджидали их на этом пути, они знали, что мы сдержим свое слово. Санкции нанесли Ливии серьезный долгосрочный ущерб. Каддафи находился в полной международной политической изоляции. Ему нужно было выйти из нее, и мы дали ему такую возможность – трудную, но достижимую. В конечном счете для этого и существует дипломатия. Пускай дипломатические решения не всегда идеальны, но зато они обходятся намного дешевле, чем война, и, в отличие от силовых решений, улучшают жизнь людей.

* * *

К концу первого срока президента Джорджа Буша – младшего я проработал в Бюро по делам Ближнего Востока четыре года и совершенно выбился из сил. Я гордился тем, что тружусь под руководством таких людей, как Пауэлл и Армитидж, а также своими подчиненными – их преданностью своему делу, высокой квалификацией и смелостью. Но в то же время меня глубоко волновали проблемы, которые мы создали на Ближнем Востоке, и расстраивала моя неспособность предотвратить их.

В январе 2005 г. Конди Райс сменила Пауэлла на посту госсекретаря. В записке, которую я послал ей перед нашей двухчасовой беседой, посвященной передаче дел, я писал: «Ближневосточный регион дрейфует в опасном направлении. ‹…› Во всем арабском мире усиливается разрушительное чувство унижения и слабости. Население считает большинство режимов коррумпированными и далекими от нужд простых людей». Твердо уверенный в том, что позиции Америки в регионе сильно пошатнулись – четверо из пяти арабов заявляли о своей неприязни к США, – я предупреждал о том, что если мы не изменим подход к политике в регионе, то во время второго срока Джорджа Буша – младшего нас ждут новые политические провалы. Я указывал, что «в Ираке наступит полный хаос и к власти придет военная диктатура, на решении израильско-палестинского конфликта на основе двух государств можно будет поставить крест, Иран превратится в ядерную державу, претендующую на гегемонию, в арабских странах начнутся массовые антиправительственные выступления… если мы не научимся действовать сообща с региональными партнерами, проводя согласованную стратегию, нацеленную на конструктивные изменения. ‹…› Мы должны сделать так, чтобы от нас ждали решения существующих проблем, а не создания новых. Сегодня ситуация обратная» ^[89].

Смерть Арафата в ноябре 2004 г. и избрание Махмуда Аббаса новым президентом Палестинской автономии в январе 2005 г. открыли возможность переориентации нашего подхода. Сыграло свою роль и жестокое убийство премьер-министра Ливана Рафика Харири в феврале, организованное зарвавшимися сирийцами и поднявшее страшную волну народного гнева. Нам удалось воспользоваться моментом, организовать международное давление на Асада и потребовать вывода сирийских войск из Ливана – впервые после начала гражданской войны в этой стране в середине 1970-х гг. Провалы первого срока администрации, однако, перевешивали эти достижения. И если политические «грехи деяния» были видны воочию, то наши «грехи недеяния» измерить было труднее, хотя они были не менее серьезны.