Алый закат в Лейкхерсте - читать онлайн книгу. Автор: Зоя Карпова cтр.№ 78

— Но пасаран! Позаботьтесь, чтобы этого субъекта сегодня же, подчеркиваю, сегодня же, духу тут не было, — и он нарочито сердито сдвинул густые лохматые брови. Да, кстати, паутину на люстре смести, палату срочно санировать!..

14

Дверь распахнулась и вбежала слегка полноватая женщина лет сорока пяти с ярким румянцем на щеках.

— Ах, Андрюшенька, — залопотала она. Счастливая улыбка сияла на её лице. — Здравствуйте, доктор. Большое спасибо вам за операцию.

Она быстро всучила букет из алых роз весёлому человечку.

— Что вы, мамаша! Вскоре и наш герой будет делать такие же, а то и посложнее. Можете его забирать. Пусть готовится к экзаменам. Спуску не дам ни на йоту.

Тешшуб посмотрел на женщину. Она назвала его Андреем. «Ладно, если ей так хочется, буду Андреем», — подумал он, и что-то тёплое зашевелилось у него в груди. Без сомнения — это его мать, хотя и одета иначе, не так, как он «помнил».

— Мама? Я так рад тебя видеть. Мы так давно с тобой не виделись.

— Андрюшенька, мы не виделись всего-то три дня. Ты медленно отходил от наркоза. Врачи удивлялись, всё проверяли и перепроверяли состав смеси и её пропорции. Все обошлось, слава Богу! — она щебетала, гладя сына по голове и рукам. — Я принесла твою одежду и подожду за дверью, одевайся. Домой поедем.

Скоро они, вся семья — бабушка, отец, мать и сын были «дома». Андрей Петрович Каверзнев жил на третьем этаже многоэтажного и многоподъездного здания. Четырёхкомнатная квартира со светлыми обоями. Две лоджии и эркер. Навстречу вышла пожилая, но не седая женщина.

— Бабуля, встречай внука, — сказала «мама», скидывая туфли и снимая пальто.

— Ба-бу-ля, — машинально повторил Андрей.

— Ну хватит там сюсюканий, я голоден аки лев, — сказал отец. — Не пора ли мужчин этого дома покормить?

— Да-да, Петруша, ты прав. Дай-ка, внука обниму. Андрюшенька, выписали, — кинулась обниматься «бабушка». — Пошли, мужчины, обед стынет.

День за днём приходили «друзья-однокурсники», «друзья со школьной скамьи», ребята из секции дзюдо. От каждого он что-то узнавал о «себе». Запоминал особенности современного молодёжного языка. Поразительно! Он прекрасно понимал язык этой страны, читал, писал. Откуда эти знания? Инверсия сознания при перемещении во времени? Иногда из глубин подсознания приходили фразы на египетском языке времён фараона Семнехкары. Явь или сон? Парадоксы работы мозга после наркоза? К счастью, молодой человек не слишком обременял свой ум этим удивительным превращением из бака-раба в будущего врача-нейрохирурга.

Чаще других в гости захаживал будущий исследователь археолог-египтолог, ставший впоследствии закадычным другом, это бесшабашная душа — Кирюха. Их так и прозвали, «Кирюха-Андрюха, не разлей вода». Кирилл регулярно ездил в экспедиции в Африку. Что-то раскапывал, складывал, клеил, сопоставлял. Начал писать монографию.

— Как дела, как твоя нога и новый коленный сустав, «лётчик»?

— Да путём, о травме давно забыл. На студентах всё приживается наилучшим образом, как вторая голова на собаках Павлова.

Прошло время. Сдав текущую и все последующие сессии, он решил, что эти чудеса не более чем иллюзия. Он окончил институт и остался на кафедре у того самого весёлого человечка. В тридцать пять с хвостиком он защитил кандидатскую диссертацию и стал известен в медицинских кругах области.

Из очередной экспедиции закадычный друг прислал ему открытки. На фоне лазурного неба запечатлён Большой Сфинкс и над ним пролетающий высоко в небе серебристый лайнер. В пакете ещё оказался плакат с этим же видом, который он повесил над диваном. Сфинкс выглядел старше. Эрозия и ветер проделали новые борозды и канавки. «Да, части его прекрасного лица выедены временем», — грустно отметил Андрей. Но, несмотря на вздохи тысячелетий, угадывались всё тот же неизменно гордый взор Сфинкса и знакомая полуулыбка.

Шум городских улиц вливался в уши торопливых прохожих. Всё звенело, тренькало, ухало, булькало и клокотало вокруг. Тешшуб никак не мог привыкнуть к завыванию металла в городе. Он шагал по улицам быстро, нигде подолгу не задерживаясь. Этим утром он, как всегда, торопился покинуть грохочущие перекрестки, однако что-то потянуло в сторону от привычного маршрута. Он забеспокоился и пошёл на поводу у внутреннего голоса, удивляясь его причудам. Книжный лоток. Свежие газеты и журналы, дешёвая бульварная литература, астрологические прогнозы и неплохие редкие издания вперемешку. Он рассеяно пошарил глазами и наткнулся на ярко голубую обложку с изображением Большого Сфинкса, Великого Ху. Имя «Великий Ху» выплыло в сознании из небытия, всколыхнув знания древнеегипетского и древнегреческого языков.

На работе его мысли занимала лишь эта книга, но до самого вечера он мужественно испытывал терпение. После семейного ужина и чашки крепкого чая, когда бабушка с родителями отправились смотреть вечерние телесериалы, а жена с боем укладывала детей спать, Андрей примостился в мягком уютном кресле под светом торшера в спальне. Наугад раскрыл книгу. Серьёзная монография повествовала о первых двадцати династиях фараонов Древнего Египта.

«...Сын Солнца Семнехкара любезно принимал дары от заморских вассалов и благоволил к послам, их приносящим. Из-за моря везли финикийский лес, из которого в Египте строили корабли и мастерили дворцовые двери. Из Южного Красноморья привозили благовонные смолы, «белое золото» и карликов пигмеев на потеху царским детям. Северная Эфиопия одаривала фараона редким аметистом и золотом, а Афганистан — лазоревым камнем, хотя «вавилонский» лазоревый камень, присланный в дар царем Ашшурой, был не хуже...»

«...мы не знаем, как окончил свои дни фараон Семнехкара, святой явлениями. Из древних свитков известно, что жил он сказочно богато и в период его недолгого правления страна процветала. Через два года правления, проведя множество полезных государственных реформ, особенно в области здравоохранения, он загадочным образом исчез...»

Андрей задумался, затем опять уткнулся в чтение. Через час он отложил книгу, встал размять затекшие ноги, подошёл к окну. Звёздное полотно неба таинственно окутывало город, подмигивая безмолвным сиянием нервных дрожащих созданий. Звёзды вызывали восторг и трепет. Ведь каждая светящаяся точка — целый мир, возможно, с городами и людьми, сооружениями подобными земным пирамидам и со случайностями великой богини правды Маати.

«Колесница ночи» — Большая Медведица — повернулась навстречу следующему новому дню. Небо посветлело, звёзды побледнели. Ночной охотник Орион пересёк небесный меридиан и приветствовал небесного Льва, восходящего на востоке. Земной лев положил голову на лапы и остановил свой взор на первой утренней звезде, восходящей в день весеннего равноденствия. Желтоглазый Большой Сфинкс загадочно улыбался, попирая лапами пространство и время, чаруя и маня ничтожного червя, человека, приоткрыть завесу, толкнуть ту потайную дверцу, которую мы каждый раз пытаемся приоткрыть, когда нас охватывает жажда знаний или безрассудное любопытство. Великий Ху видел суету, слушал вздохи тысячелетий и этим забавлялся.