Алый закат в Лейкхерсте - читать онлайн книгу. Автор: Зоя Карпова cтр.№ 65

Леша «кипел», яростно жестикулировал, на грани приличий ругая и обличая вялую и безынициативную общественность, не встающую почему-то грудью на защиту прогрессивных лабораторий. Профессор подпер пухлым кулачком щеку и флегматично наблюдал за всплесками эмоций молодого и рьяного сотрудника. Самоварный пар закончился, Леша замолчал, утер лоб рукавом белого халата и сел в кресло напротив шефа.

— Замечательный спич! Вы почти верно изложили главную мысль, которую мне удалось уловить в бурном потоке вербальной информации, — вы спросили в итоге: «Что делать?» Данная сентенция — гениальный подход для русского человека со времен классика драматического жанра Достоевского. «Что делать?» и «Кто виноват?» — два достойных столпа всех российских перемен и революций. Вы не находите?

— Я-то нахожу, а вот эти неандертальцы, — Леша снова схватился за уголок газеты.

— Тсс-с. Тише, спокойнее. Сейчас мы с вами тет-а-тет обсудим надвигающуюся грозу и выработаем консенсус дальнейших действий. А потом вынесем его на заседание лаборатории, — он нажал кнопку селектора «Секретарь», — Машенька, чайку бы нам горяченького, пожалуйста, а?

— Сейчас, Иван Сергеевич, через пару минут принесу.

— Есть у меня, Леша, одна идейка, но прежде чем ее обнародовать, хотелось бы «обкатать» мой проект с точки зрения молодежного подхода к проблеме развития инженерии генетики. Вы как, располагаете временем? — он подался вперед и заговорщически подмигнул.

— Конечно же, Иван Сергеевич, располагаю, — Леша достал из нагрудного кармана блокнот и авторучку и переключился с эмоций на рассудительный лад.

* * *

ИНСТИТУТ ИНФОРМАЦИОННЫХ биотехнологий, засекреченный от всех «ООН-ских» и прочих любознательных комиссий, размещался на подводной лодке, переоборудованной для проведения научных исследований в области генетики. Уникальной аппаратурой, разработанной в Академгородке под Новосибирском, был напичкан каждый отсек трюма, все склады, освобожденные от боеприпасов, пусковые ракетные шахты без ракет и оба торпедных отсека без торпед. Монтажники не сняли с субмарины только радиолокационную станцию. Подводный комплекс постоянно базировался в нейтральных водах мирового океана, лишь изредка заходя в австралийские, индийские и новозеландские порты под флагом несуществующего королевства «Сибириа».

Тишайший двигатель представлял собой устройство, работающее на вимпо-генераторе. Генератор вырабатывал энергию нового типа, использующую взаимодействие вимпов — частиц темной материи — с обычным веществом. Тяга осуществлялась по старому принципу — «действие равно противодействию» — с помощью выброса мощной струи темной материи. Она просачивалась между атомами и молекулами свободно, без колыханий, ряби и любых шумов. Кокон из античастиц темной материи окутывал корпус подлодки, поэтому засечь след экспериментальной субмарины не могла ни одна вражеская РЛС. Что и требовалось для идеального места, скрывающего секретные разработки России от международных организаций.

Впоследствии американское, европейское и другие научные сообщества гонителей биотехнологий тоже нашли способы обойти препоны постановления ООН. И со спутников можно было наблюдать — не одна подводная лодка с похожими лабораториями бороздила нейтральные воды мирового океана под флагами несуществующих на политической карте государств.

* * *

ПОД ЛАЗУРНЫМ НЕБОСВОДОМ, куда ни кинь взгляд, на все четыре стороны света простиралась тихоокеанская гладь. Белое ослепительное солнце равнодушно пребывало в зените. В мире Нептуна воцарился нерушимый штиль, изредка прерываемый всплесками играющей рыбы. Зеркальные ромбики темно-синей воды отсвечивали солнечными зайчиками и слепили глаза людей, пытавшихся взглядом зацепиться хоть за какую-нибудь приметную точку морской панорамы. Неугомонные бело-серые чайки охотились за рыбой, издавая характерные звуки: «клик, клик». Поодаль от многочисленного косяка сельди резвились молодые дельфины афалины. Они высоко выпрыгивали из-под воды, делали кувырок и вновь ныряли вглубь, разбрызгивая кругом радужные фонтаны.

Находясь на верхней палубе подводной лодки, которая всплыла где-то вдали от конечной цели путешествия, предположительно — берегов Антарктиды, чтобы команда и пассажиры подышали свежим морским воздухом, шестидесятилетний директор института, Иван Сергеевич Авилов, спросил у капитана:

— Каким курсом мы пойдем дальше, господин капитан?

— Зюйд-зюйд-вест, — капитан ухмыльнулся и махнул рукой, — туда.

— Как вы можете утверждать, я не вижу ни одного ориентира на горизонте? — удивился Иван Сергеевич.

— По компа-асу, конечно, клянусь бородой, — пробасил собеседник и постучал указательным пальцем по стеклу наручного прибора. — Два циферблата видите? Вот на этом дрожит магнитная стрелка, а нос субмарины аккурат и направлен, куда надо!

— А-а, ну я так и подумал, — высокорослый Иван Сергеевич расправил могучую грудь, из-под ладони окинул взглядом морскую акваторию и вздохнул полной грудью. — Свежо! Хорошо!

— Как ваша биомасса, процветает? — благодушно поинтересовался капитан, Василий Львович Репейников.

Старый морской волк имел внушительный авторитет, как в прямом смысле — среди команды, так и в переносном — в виде знатного живота, тщетно скрываемого белым кителем. Его благодушие выдавало обладателя довольно сносного характера. Как и у всех подводников-затворников, круг общения капитана оставался долгие месяцы узким. Правда, сейчас у Василия Львовича он не ограничивался лишь офицерским составом команды, но пополнился также старшими научными сотрудниками НИИ, поэтому капитан был счастлив поговорить хоть с одной душой, которая удостоила бы его своим вниманием. За пристрастие к душевной беседе от команды он получил кличку «Репей».

— Растёт моя биомасса, набирается ума-разума. Можете не опасаться! Это не какая-то там мышечная масса или навязшие в зубах стволовые клетки, как вы можете подумать, а фактически — искусственный фрагмент мозга «хомо сапиенс». Если хотите, это электронная форма жизни, но развивающаяся на углеводородной основе, привычной для нас с вами, для всех растений и животных, словом, для всей земной жизни. Но, запомните, — учёный упёрся открытой ладонью в грудь собеседника. — Сотрудники нашей лаборатории создали не только симбиоз квантовой электроники с биологическими тканями, но добились развития лобных долей, отвечающих за математическое творчество личности.

— А зачем «огород городить»? Неужто молодых и шустрых не хватает? — искренне удивился собеседник.

— Понимаете, Василий Львович, мы синтезировали дезоксирибонуклеиновую кислоту, или иначе наследственную ДНК, которой не существует в природе. В её гены заложили такой код, который захотели именно мы. На основе программы нейронной сети наши специалисты нарастили нервный узел. Обучили сеть нервных разветвлений, задав стартовый капитал в виде базы данных, снятых с мозга одного известного программиста, замороженного ныне в криогенном музее, — увлёченно рассказывал Иван Сергеевич. При каждом удобном случае он любил продвигать науку в массы. — Сегодня учёные-биотехнологи многого достигли в понимании природы мышления и бессмертия личности. Вы вслушайтесь только в слова: «Электронная форма жизни»! Я страстно захотел создать такое существо и дать ему настоящую жизнь в кибернетическом пространстве.