Ткущие мрак - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Пехов cтр.№ 99

Одна из ловчих подтолкнула пленницу в спину, показала на нее жестом, произнесла на старом языке несколько фраз, обращаясь к гостю.

Он хотел отказаться, но рабыня произнесла с мольбой:

– Прими меня. Пожалуйста. Я сделаю все, что ты прикажешь.

И он кивнул.

Когда они остались одни, она долго смотрела на него, затем начала расстегивать рубашку.

– Нет, – попросил он. – Нет.

Та опустила руки, убрав их от завязок.

– Как тебя зовут?

– Светти. Я из Ганцтва, это… – Та покачала головой. – Не знаю, как далеко отсюда. Меня захватили во время последнего рейда три года назад. Кажется. Как ты здесь очутился, фихшейзец? Почему они тебя не убили?

Он вместо ответа показал на еду:

– Ты можешь поесть и отдохнуть. Времени у тебя до утра.

Она не спорила и больше не задавала никаких вопросов. От еды отказалась, стянула с лежанки шкуру, бросила у огня. Легла, сказав:

– Спасибо, что спас меня сегодня.

Когда через несколько часов, вслушиваясь в тишину поселка, он засыпал, то видел, что женщина так и не уснула. Она просто лежала под одеялом, и ее била дрожь.

Нэ разбудила его, самолично войдя в дом. Рабыни уже не было, шкура осталась брошенной у прогоревшего очага.

– Пора, парень. – Старуха стояла в дверном проеме сгорбившись, закрывая тусклый утренний свет. – Есть будешь в лодке.

Он вышел следом за ней, ежась. С гор тянуло ощутимым холодом, ветер поднял рябь на озере, дышащем паром.

Ветер пах кровью и пеплом, и Эйрисл, не обратив внимания на окликнувшую его Нэ, обошел дом и уставился на идолов, ноги которых оказались завалены телами. Сорок, а может быть, и пятьдесят мертвецов с перерезанными глотками остывали в наступающем утре, и промерзлая земля неохотно поглощала в себя их кровь.

– У ловчих свои традиции. Не мне их нарушать. – Он ощутил в словах Нэ нечто похожее на извинение.

– Они убили своих рабов, Катрин. Потому что ты пришла?

– Так они чествуют богов и прогоняют тьму. – Ее голос звучал ровно и равнодушно.

Он хотел сказать резкость, но понял, что его слова не имеют никакого смысла. Они не изменят ни Нэ, которая не остановила ловчих, ни ловчих, которые убили пленников из-за глупой веры. И пленников тоже не воскресят.

– Кто эти боги?

Старуха тяжело вздохнула, указав на женщину с камнем:

– Кандира, богиня смены сезонов. Ибо она умерла и воскресла, и так с приходом каждого года. Она мать надежды, защиты, крова, хранительница очага, опека всех ловчих. Незримая, но всегда возвращающаяся. Поющая песни, решающая споры, способная возродить мир, ибо слово ее – закон. Кандира на старом наречии означает Мокрый Камень. Так они стали звать Нэко после того, как та умерла. Этот, с орлиной головой, Гер’далес. Воин надежды. Тот, кто пришел, когда умерла Кандира, и сражался с тьмой, защищая ловчих. Он погиб в сердце горы, но все еще жив и жестоко наказывает любого отошедшего от пути воина. Ему молятся перед набегами, он смотрит, как молодые юноши становятся воинами, и забирает в свои подземные чертоги всех, чей срок пришел. Такой шлем, в виде орлиной маски, когда-то носил Кам.

Она отвернулась к озеру.

– А третий? – остановил ее Эйрисл. – Тот, что похож на чудовище?

– Тахес-да. Мрак. Огонь. Смерть. Повелитель костей и червей. Ужас. Тот, кто жесток и кого задобрить можно лишь кровью.

– Что означает Тахес-да?

– Рыжеволосый, – неохотно проронила она.

– Тион.

– А кто же еще, – ядовито произнесла та. – Они сражались против него и проиграли. А большинство погибло. Он причина их бед, олицетворение тьмы, повелитель шауттов, тот, кем пугают детей.

– Но задабривать кровью надо не только его.

– Не я установила здесь порядки, парень, – устало ответила Нэ. – Не мне их менять. Ты не знаешь, что такое Катаклизм и что им пришлось пережить, оставшись на поле яростной битвы. Нет. Не думай. Я не оправдываю их. Но судить тоже не буду. У меня другая задача.

– Со мной ночью была рабыня. Я хочу, чтобы ее отпустили и отвели назад, откуда взяли.

Старуха уставилась на него:

– Она избежала смерти этой ночью.

– Этой ночью. Но что будет следующей? Пусть ее отпустят. Если ты скажешь, они послушаются.

– Почему?

– Потому что «аб сионта». «Нэко сионта». Ты та, кто дробит мокрые камни руками. И та, перед кем встают на колени. Исполни мою просьбу.

Старуха поежилась и поплотнее запахнула серую шаль.

– Милосердие свойственно твоему имени. Каждый в жизни должен успеть совершить что-то подобное. Что же. Кто я такая, чтобы мешать добрым поступкам хороших людей? Я прикажу старейшине.

Они выехали на длинной лодке, которой шесть ловчих ловко управляли с помощью коротких весел. Еще одна, нагруженная факелами и провизией, шла следом. Под пронизывающем холодным ветром и песни тех, кто провожал их на берегу, лодки достигли каменной лиловой скалы, и Эйрисл заметил низкую пещеру, над которой были выбиты древние буквы.

– Что написано?

– Дом Гер’далеса. Эта дорога, подземная река, ведет в мрачные чертоги Тропы Любви. В самое сердце гор. Мы будем путешествовать три дня, а потом пойдем пешком. Лодочники же останутся ждать моего возвращения.

И они плыли чередой низких и высоких пещер, залов и проходов, по медленной, теплой воде, зажигая факелы, а потом зажигая новые. Дважды им пришлось выходить, и ловчие переносили лодки на руках через каменистые пороги.

Останавливаясь на площадках, они спали. Дикари боялись мрака, не уходили от маленького костра, старались держаться поближе к Нэ, реально веря, что из тьмы может выйти сам Гер’далес, Кам, и навечно оставить их в этих чертогах.

В один из недней (ибо Эйрисл не знал, какое сейчас время суток), он проснулся раньше всех и понял, что видит в пещере без всякого огня. Словно все в тусклом, очень неровном, скорее угадывающемся, чем реальном свете.

– Странно, что только теперь такое случилось. – Нэ ничуть не удивилась, когда он поделился с ней этим открытием. – Ты тзамас, а они, как и указывающие, прекрасно существуют в ночи. Твой дар хоть и слаб пока, но вполне может помочь своему хозяину в нынешней ситуации.

А после и ночное зрение ему не понадобилось.

Это уже были не пещеры, а жилые помещения, вырубленные мастерами и архитекторами. Их стены, вероятно из-за какой-то плесени, сияли тусклым лимонным светом, в воде вспыхивали белесые искры, и на плеск весел из глубины всплывали большие слепые рыбы, чья чешуя мягко мерцала. Утиные носы тыкались в борта лодок, хвосты громко били по поверхности, поднимая тучи брызг, и местные обитатели, как видно неопасные, поняв, что наверху нет ничего интересного, снова уходили на дно.