- Ты зачем приехал? - делаю шаг назад.
- Извиниться.
На фоне могучего и взрослого Медведева, Никита теперь смотрится как-то несерьезно. Даже злиться на него по-настоящему не могу. Мальчишка.
- Откуда ты узнал, что я здесь?
- Иван Николаевич подсказал. Ты же на звонки не отвечаешь, на сообщения не отвечаешь... Давай в машину сядем? Холодно... Иван Николаевич просил, чтобы после спектакля я тебя к нему привез.
Медведев, гад, полностью выжег меня эмоционально, и, наверное, мне сейчас всё равно.
На Никиту эмоций уже нет. Никаких. Ни хороших, ни плохих.
- Маш...
- Хорошо. Вези.
Открывает мне дверцу, подаёт руку, помогая сесть. Кладёт букет на колени. Садится сам за руль.
Вся панель в машине горит ярко алым. Тихо играет какой-то клубняк.
- Машуль... - берет меня за руку Никита.
- Не называй меня так. Мне не нравится, - выдергиваю руку.
- Окей. Маш, извини меня. Я был не трезв. И переборщил. Но я не хотел тебя напугать или обидеть. Это просто... эмоции и страсть. Не злись... Больше такого не повторится.
Опять подхватывает мою руку.
- Ну на что ты сердишься?? - начинает раздражаться Никита.
- Ты мне что-то подсыпал... мне было плохо.
- Это не плохо, это - хорошо, дурочка! Я тебя просто угостил "вкусняшкой"! Она практически безопасна. Это же "эмэмдэмсик". Все сейчас лакомятся им. Я не знал, что ты исключение!
- Может, моему папе об этом расскажешь про эмэмдэмсик?
- Машенька, да я не хотел тебя обидеть. Или навредить. Просто немного расслабить и раскрасить тебе, недотроге, вечер.
- Я говорила тебе "нет". Ты игнорировал. Ты напугал меня. Мне было противно.
- Да блин... Ну девочки часто говорят нет, но хотят, чтобы парень продолжал! - закатывает он глаза. - Ты же сама поцеловала меня!
- Я очень об этом сожалею. Не представляешь насколько!
- Да перестань! Не за чем делать проблему из... секса. Это нормальная приятная часть жизни. Ты уже взрослая девочка...
Но секс вообще никак у меня не ассоциируется с домогательствами Никиты. Ассоциируется он у меня исключительно с играми с Медведевым. С ним было не страшно и не противно. Любопытно, горячо и... И пьяно без всяких там эмэмдэмсиков!
Но, видимо, только мне. Или я не знаю... Ой, всё!...
- Всё, Никит. Поехали...
- Я прощен?
- Прощен и позабыт, - вздыхаю я.
- Нет, нет, нет... Машуль...
- Я не "Машуль".
- Да, мля... - злясь срывает тачку с места. - Мне казалось, мы не чужие люди, чтобы из-за такого делать трагедию.
- Да нет никакой трагедии.
Трагедия у меня с Медведевым...
- На самом деле, у меня к тебе просьба, Никита.
- Всё что угодно! - оживляется он.
- Мама в Амстердаме...
- Я помню.
- Помоги мне уехать к ней.
- Хм... А как же учёба?
- Не хочу я учиться в МВД! И вообще... жить в этом городе не хочу! - голос срывается.
- Тебе же нравился город.
Город нравился! А мужчины все разочаровали, начиная с папы, заканчивая Медведевым.
От обиды на него в груди сжимается. Не только от обиды. Всё как будто смешалось и перевернулось. Его эмоции, мои... все болит, будто он избил меня изнутри своими словами. И себя тоже. Я чувствую, что себя еще побольше моего.
Да что с ним не так, вообще?! Дикарь...
- Эй, детка... ну не плачь, прекрати. Ничего не случилось.
- Я не плачу, - отворачиваюсь к окну.
Это просто слёзы на ресницах растаяли.
- Я хочу поехать к маме. И уже всё придумала. Но нужна твоя помощь.
С отцом договариваться бесполезно. Он тиран и контролёр! Для него существует только одна правда. А мама на гастролях, постоянно недоступна, у нее контракт. Вернуться сюда она не может. Любые её просьбы отец встретит в штыки. У них взаимная непереносимость.
- Давай сделаем вид, что мы помирились. И я согласна выйти за тебя. Только мы перед этим хотим съездить в Амстердам, чтобы ты познакомился с моей мамой. А потом я останусь там... А ты вернёшься.
Никита резко тормозит, не моргая глядя в лобовое.
- Пожалуйста...
Размеренно постукивает пальцами по рулю, поджав губы.
- Ты же сам сказал, что мы не чужие. Что тебе стоит?! Ты же любишь Европу!
- А еще я люблю тебя... И предложение я тебе сделал искренне.
- Ладно, - закрываю глаза. - Я поняла.
Мы молча едем.
Зайцы, медведи... Со всех сторон погрызли! Как с этим всем разобраться? Я же не дрессировщик.
- Иван Николаевич, это Никита, да, - слышу как он говорит по гарнитуре. - Машеньку забрал. Куда подъехать? К центральному? Детский сад? Ааа... коммерческий, для детей чиновников, который? Знаю, сейчас будем. Мы уже практически здесь.
За окном мелькают городские огни. Впереди красно-синие мигалки. Много машин.
Никита тормозит. Не дожидаясь пока откроет дверь выхожу с букетом в руках.
Отец, отделяясь от группы мужчин, подходит к нам, пожимает руку Никите.
- А что здесь случилось? - вглядываюсь я в окна детского сада, где мелькают темные силуэты.
- Дочку судьи пытались сегодня вывести... опера работают...
- Задержали похитителя? - интересуется Никита.
- Увы, ушёл. Но опер-группа опытная, найдут.
Опер-группа... Оглядываю машины, замечая джип Медведева.
Ах!... И он конечно же здесь. Отворачиваюсь рывком, прижимая букет. В груди трепещет... Глохну, не слыша ни слова из разговора отца и Никиты.
Чувствую, как он обнимает меня за плечи, прижимая к себе.
- Всё хорошо, - белозубо улыбается Ник. - Мы поговорили... помирились.
- Очень рад, - кивает отец. - Ждём с Эльвирой в субботу вас с отцом на ужин.
- Товарищ полковник... - голос кажется мне знакомым. Отец разворачивается вполоборота.
Айдаров! Из Мишиного отдела. Встречаемся с ним взглядами. Мне хочется провалиться! Прямо сквозь асфальт. И оттолкнуть руку Никиты. Но я же его сама попросила перед отцом разыграть отношения.
Бровь Айдарова претенциозно ползёт вверх, а взгляд скользит по букету и моим плечам.
И мне так стыдно и плохо!
- Что там, капитан? - недовольно одергивает его отец, заметив направление его взгляда.