— Не нравится мне все это, — пробормотал он, не обращая внимания на мое возмущение. — На тебе есть какие-либо украшения?
Не дожидаясь ответа, снял канш и чуть ли на зуб его не попробовал. Не знаю, чего искал, но, кажется, так и не нашел.
— Это явно не украшение, — проворчала я, когда он вернул ошейник. — А вот это — да.
Я подняла рукав, показывая подаренный гадалкой браслет, в который Йонто немедленно вцепился. Но снять, как я втайне надеялась, не сумел.
— Очень даже может быть, — повертев мою руку, кивнул он. — Теперь бы еще придумать, чем нейтрализовать…
Он сгреб рассыпавшиеся пузырьки Мирины в одну кучку и принялся задумчиво перебирать их, взбалтывая снадобья и всякий раз морщась.
— О! — обрадовалась я, увидев бутылочку с успокоительным, которую отчего-то не заметила раньше.
— О нет, — обреченно вздохнул Йонто, проследив за моим взглядом.
— Что? — не поняла я. — Отличная вещь! Гораздо лучше яблок. Пара глотков — и стресса как не бывало.
— Пара капель, — хмуро поправил он.
— Сомневаюсь, что такая дозировка поможет, — не согласилась я. — Вчера мне было хорошо…
— Зато мне — не очень.
— С чего бы это? — насторожилась я. Впервые в голову закралась мысль, а почему я, собственно, ничего не помню о том вечере?..
— Ни с чего, — уклонился от ответа Йонто и, отбросив очередной пузырек, с досадой выдохнул: — Боюсь, содержащейся здесь магии не хватит…
Так ему магия нужна?
— Это пойдет? — спросила я, вытащив из кармана и протягивая на раскрытой ладони частички Сверкающей.
— Где ты их взяла? — удивленно округлил глаза Йонто, став похожим на мультяшного совенка.
Ох, кажется, опять я сделала что-то не так… Но отступать поздно. Да и нужно ли?
— Собрала, — пожала плечами и добавила, упреждая вопросы: — Только не спрашивай как. Просто взяла с травы, и все. Так пойдет или нет?
— Лучше и не придумаешь, — ожил он и осторожно взял одну искорку. — Дай-ка шнурок.
Вытащив шнурок из волос, я отдала его Йонто. Он на диво ловко оплел искорку и повязал получившееся украшение на мое запястье, рядом с подозрительным браслетом.
— Зачем это? — с любопытством спросила я, чувствуя, как холодит кожу там, где ее касается искра.
— Не уверен, но, кажется, на тебе маячок. Нужно перебить сигнал…
— Какой еще маячок? — не поняла я и осторожно потрогала браслет. Так и знала, что он с подвохом! — И как ты собираешься чего-то там перебивать?
— У вас на Земле магии нет, верно? — тихо сказал Йонто, и прежде, чем осознала смысл вопроса, я кивнула:
— Верно.
Меня словно ледяной водой окатило. Я медленно подняла голову и со страхом посмотрела на Йонто. Он был серьезен и задумчив и вроде бы не злился, и при взгляде на него сжавший сердце ужас отступил.
— Давно… Давно ты знаешь? — отважилась спросить я.
— С этой ночи, — едва заметно усмехнулся он. — Под воздействием лекарства ты оказалась весьма разговорчивой. И потрясающе откровенной.
Ой. Ой-ой-ой! Даже представить страшно, что я ему наговорила!
А потому представлять ничего не буду. И оправдываться — тоже. Совершенно не знаю, что и как говорить! И как вести себя. И…
— Дыши, — легко хлопнул меня по спине Йонто, и только тогда я поняла, что задержала дыхание.
Вдохнула полной грудью, закашлялась до слез… И тут же выпрямилась, с подозрением глядя на невозмутимого парня:
— И что теперь? Передумал мне помогать?
— А сейчас я что, по-твоему, делаю? — приподнял брови он.
Действительно. Все еще помогает. С собой вот взял.
Взял после того, как узнал правду. А ведь до этого без особых сожалений хотел у лекарки оставить.
— Ты поэтому меня забрал, да? — спросила тихо.
Почему-то хотелось плакать.
— Неужели тебя заинтересовали-таки мои мотивы? — хмыкнул Йонто. Я не ответила, и он быстро посерьезнел. — Слушай, я бы с легким сердцем оставил на попечении Мирины местную девушку, пусть и потерявшую память, но все же родившуюся и выросшую здесь. Ты — дело иное. Ты ничего не знаешь, для тебя каждый шаг полон опасности. К тому же этот маячок… Возможно, торговцы хотят тебя вернуть. И если с тобой что-то случится, это будет моя вина. Потому что, зная, в каком ты положении, я тебя оставил. Бросил. После того, как обещал помочь. Не думаешь, что с таким грузом на совести жить не особо приятно?
— Люди еще и не с таким живут, — возразила я.
Не то чтобы мне не понравилось объяснение. Нет, оно было простым, понятным и вполне соответствовало характеру Йонто, но… Я чувствовала, что он чего-то недоговаривает. Не врет, но умалчивает о чем-то… Может, и не настолько важном, чтобы придираться и артачиться. И уж точно этого не следует делать в моем положении.
— И что же теперь? Вернуть тебя в деревню? — уловив мое настроение, нахмурился Йонто.
Я видела, что этот вариант ему не по душе, но знала, что, если пожелаю, он отведет меня обратно к лекарке, не попытавшись настоять на своем. И выбор был исключительно за мной.
Я прислушалась к себе. Волнение и какая-то совершенно глупая и нелепая обида улеглись, оставив четкое понимание: Йонто я по-прежнему доверяю. А большего и не нужно.
— Нет, — покачала я головой и наконец-то поднялась на ноги. — Я пойду с тобой.
Не знаю, насколько верным был мой выбор, но сделать его оказалось невероятно легко.
Йонто протянул мне яблоко и, пока я успокаивалась, сложил лекарства в мешок. Кивнул на едва заметную тропку и, пропустив меня вперед, пошел следом.
ГЛАВА 10
Полноправному владетелю Прайго не по чину вести беседы с подозрительными личностями, слишком много чести. Именно так — со всем возможным почтением конечно же — заявил Агрийо, и Канро не мог с этим не согласиться. А зря. Прояви он больше настойчивости — и не пришлось бы сейчас, скорчившись в три погибели у двери, подглядывать за докладом командира следопытов, и правда походившего на закоренелого разбойника.
Именно его отряд перехватил сигнал браслета, который сумел-таки активировать чующий свою вину за ночную неудачу Агрийо. И все бы сложилось просто замечательно, но эти недоумки умудрились испортить простейшее дело.
— Если бы не этот мальчишка… — мямлил командир, не поднимая глаз на мрачного звездочета.
— Какой еще мальчишка?! — вскипел Канро. Отринув все писаные и неписаные правила, он неизящно ввалился в комнату и вперился в побелевшего командира пылающим яростью взглядом.
Судя по рассыпавшимся по стенам и лицу следопыта отблескам, пылал он в самом прямом смысле слова.