Последнее, что помнил Витовт, это как он, выбиваясь из последних сил, поднял голову над трясиной и издал клич о помощи. Больше он ничего не помнил. Когда очнулся, то почувствовал, что лежит под шкурой. Рядом горел костёр, а на корточках сидел... Кейстут!
— О, Господи! Да где же я? — невольно вырвалось у князя.
ГЛАВА 44
В конце улицы Вожерар, что славилась садами, и где во время цветения любила покататься парижская знать, за серо-зелёными стволами стоял неприметный двухэтажный дом. Когда-то, почти сто лет тому назад, это был трактир, который облюбовали себе тамплиеры. Люди почти военные и обременённые суровыми клятвами, они завели соответствующий порядок. Поэтому его не чурались и приличные люди. Но после известной казни на Еврейском острове Великого магистра тамплиеров и его друзей кто-то повесил на дверь трактира огромный замок.
Шли годы, пробегали десятилетия, но о трактире не то забыли, не то потеряли ключи. Сам замок из чёрного превратился в серый, потом покраснел.
Как-то под вечер двое молодых друзей — граф Буа и герцог де Водан, недавно надевшие мушкетёрскую форму, увлечённые прекрасными молоденькими красотками, проходя мимо, заметили, что замка на этих загадочных дверях не было. Вдобавок, они были приоткрыты, и оттуда доносился аппетитный запах. Друзья решили зайти.
Это была корчма, но весьма необыкновенная. Здесь не было грубой мебели. На столах с изящными ножками стояли тонкостенные, с рисунками, графины, под стать им бокалы и в дополнение — цветы. Молодым модникам это очень понравилось. Они выбрали дальний угловой столик, получив возможность наблюдать за залом. Сами же как бы выпадали из поля зрения.
Зал был пуст. Наблюдать было не за кем, и они принялись громко, весело обсуждать, какое вино заказать. Выбор вин здесь был довольно обширен, но цена кусалась. Но стоило ли этим не бедным и уже служивым молодым ухажёрам обращать на эту мелочь внимание?
Пока выбирали, не заметили, как зал заполнился довольно странными людьми, что заставило молодых людей невольно обратить на них внимание. Здесь было много пожилых, даже старых людей. Среди них можно было увидеть одетых — о боже! — в давно забытые одежды тамплиеров.
Много было и молодых. Бросалась в глаза их учтивость и особая вежливость. Всё это говорило о том, что это были не случайные люди, и привело их сюда не желание попробовать вино, а нечто важное.
Можно было даже подумать о заговоре. Что и пришло в голову молодому графу Буа. Но вскоре он отказался от этой мысли, ибо ни один из них ни разу не посмотрел на столик, за которым сидел Буа со своими друзьями. «Значит, — сделал он вывод, — их привели сюда какие-то очень серьёзные обстоятельства». И он стал внимательно приглядываться к ним.
Его внимание привлёк высокий, одетый в дорогой походный костюм, мужчина.
Он, тяжело дыша, сел на стул невдалеке. Вокруг него тотчас собралось довольно много людей.
— Я не слезал с коня несколько суток, чтобы оказаться здесь, — заговорил он баском. — Должен вам сказать, что призыв последнего рыцарского ордена там был услышан. И думаю, что их придёт несколько тысяч человек.
Раздались голоса одобрения.
— А что король Англии? — спрашивал он, явно имея в виду графа Дерби.
— От него пока не получено никаких вестей, граф, — ответил один из окружавших его.
— Всё это неплохо, — вновь заговорил тот, кого назвали графом, — но кто мне скажет: как поведёт себя великий московский князь? Кажется, его зовут Василий?
Воцарилось молчание. Замер и Роберт, начав что-то понимать. Чтобы его не донимали спутники, он достал кошель и высыпал на стол несколько десятков франков.
Понял что-то и герцог. Чтобы дать возможность Роберту следить за происходящим, он всю заботу о столе взял на себя. Он тоже кое-что знал о русских. Знал, что Роберт был потомком какого-то великого русского военачальника. Что и их семью посещал когда-то большой русский боярин. «Э... выскочило из памяти, хотя мать Роберта нет-нет, да поминала его имя. И, как казалось герцогу, с теплотой и слезами на глазах смотрела на сына. А... да... вспомнил. Кажется... Ро... Роман Ослябя. Ну и имя! Чё это так мать Роберта его помнит?»
— Эй, Матильда, — повернулся он к девушке, — где твой бокал?
А тем временем этот неведомый граф обсуждал с присутствующими, что они будут делать, если русские выступят вместе с литовцами. «Ага! — понял Роберт. — Похоже, что рыцари готовят дать решительный бой этим нехристям. А вдруг они двинут дальше, на Русь? Надо посоветоваться с дедом», — решил Роберт и уже спокойно поднял бокал. Но сказать тост ему не дали.
По залу пробежал какой-то шум. Все присутствующие враз, как по команде, поднялись. В зал вошла группа людей. Безымянный граф рявкнул во всё горло:
— Слава Великому магистру!
И зал дружно проскандировал:
— Слава! Слава! Слава!
Да! То был Великий магистр Тевтонского ордена Конрад фон Юнгинген. Был он выше среднего роста, широкоплеч. Серые глаза смотрели строго и внимательно. Редкие русые волосы с залысинами делали и без того высоким его лоб.
Он поднял руку, и всё стихло.
— Я рад, господа, что наша встреча состоялась. Время, в которое она проходит, наполнено готовящимся событием. Оно должно решить: быть ли далее последнему оплоту славной рыцарской плеяды? Или оно уйдёт, оставив в истории след своей слабости, неорганизованности, неспособности защитить великое дело борьбы за чистоту и могущество христианской веры. Сегодня нужно, чтобы Европа поняла, что её форпост на востоке может быть подвергнут такому удару, после которого он уже не сможет подняться. И только сила, — магистр поднял руку и сжал её в кулак, — может его спасти. Надо, чтобы наши щупальца были везде: в Италии, Испании, Франции, Англии, Швеции. И мы должны звать отважных, смелых рыцарей на решительный бой с неверными. Мы должны победить! Да здравствует победа!
— Победа! Победа! Победа! — скандировал зал.
Это торжество, не очень понятное молодым, испортило им настроение. Роберт предложил покинуть корчму. Наняв девушкам экипажи, он отправил их по домам, к большому их огорчению. А он с герцогом бросился прямиком в старинный особняк Буа.
Старый граф Буа, генерал мушкетёров, услышав рассказ Роберта, дополняемый изредка словами герцога, повелел им немедленно мчаться в порт и там найти кого-нибудь из русских купцов. С их помощью написать письмо великому московскому князю о том, что замышляют тевтонцы, чтобы он успел подготовиться, если они задумают напасть на него.
Молодой Роберт удивился, как разнервничался дед, словно дело шло о нападении на их графство. Поэтому он и герцог на следующий день уже мчались в Гавр. Старый Роберт, провожая их в путь, произнёс непонятные для них слова: «Да поможет вам Бог и чаша Грааля». Деяния Божьи они знали хорошо, но вот о чаше Грааля услышали впервые. Но на расспросы не было времени.