Адвокат моей любви - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Громова cтр.№ 26

— Нормально. А ты?

— Оксан, давай увидимся? Прямо сейчас. Где ты?

— У Лены.

— Приезжай домой, я жду тебя.

— Марат… я не знаю даже…

— Боишься меня, что ли? С чего бы только?

— Нет, конечно, не в этом дело.

— Боишься не меня, а что вернёшься ко мне? В этом дело?

— Нет.

— Я жду тебя. Дома.

Марат положил трубку.

Ещё недавно я вынашивала план, как вернуть мужа. План обрастал диалогами, монологами, деталями, нюансами «случайных» встреч и намёков, слов, поцелуев и страстного примирения. И всё это оказалось ненужным. Нужно было просто позвонить и… прийти домой.

Домой.

Туда, где я была счастлива. И несчастна. Туда, где мы любили друг друга…

Я села на диван в полной растерянности. Сердце бешено колотилось. Я не ожидала, что всё повернётся вот так. Ждала, что мы встретимся «на нейтральной полосе», в кафе, например. Уже и слова были приготовлены, и аргументы и вопросы...

Домой.

Такого смятения я не испытывала никогда. Но сделав шаг, надо идти до конца. Как бы тяжело и страшно не было. Сильно постаравшись взять себя в руки, я умылась холодной водой, переоделась и вышла во двор, где гуляли Лена с Данилкой.

— Оксан, ты надолго?

— Я… к Марату. Ненадолго. Надо поговорить.

По лицу подруги промелькнула тень, чуть дёрнулись брови и губы, но голос прозвучал, как обычно.

— Мы тут с мамами решили собрать деньги и заказать нормальную детскую площадку и резиновое покрытие, которое ты на московских фото показывала. Я сказала, что ты расскажешь сама про него.

— Да ничего особенного, сложность в том, что резину надо часто восстанавливать, латать, как ямы на дорогах. Кто это будет делать? Там же специальное приспособление, разогревающее и заливающее и тут же разглаживающее покрытие. Слушай, на вот, возьми смартфон, тут фотографии есть, где уличные тренажёры, как раз хорошо видно это покрытие. Если что, звони на номер Марата. Последний набранный. Я недолго, потом в торговый центр поедем, Данилку в парк развлечений сводим, мне зарплата капнула на карту.

— Нет, ты мой тогда возьми телефон, Марату я звонить точно не буду.

— Давай. Я быстро.

Лена едва заметно кивнула и, обменявшись смартфонами, вернулась к группе мамочек. А я медленно, собираясь с силами и мыслями, шла в сторону дома. Идти всего три автобусных остановки, но так хотелось, чтобы они были бесконечные. Перед встречей не надышишься.

В подъезд я вошла минут через пятнадцать. Остановившись у двери квартиры, стараясь унять колотящееся сердце, шумно выдохнула и потянулась было к кнопке звонка… но почему-то почувствовала, что дверь не заперта. И нажала на дверную ручку.

— Оксана?.. — Марат вышел из комнаты на звук хлопнувшей двери. — Проходи. Рад, наконец, увидеть тебя.

Я замялась на пороге. Зачем-то схватилась за дверную ручку, но сразу же её отпустила.

— Тоже рада видеть тебя, Марат.

Бывший мой мужчина немного развёл руки, раскрыв ладони, будто приглашая в объятия. Я скинула туфли и шагнула к нему — в любящие руки родного человека. Удары наших сердец отдавались в груди единым мощным ритмом. Марат уткнулся губами в мой висок и держал так крепко, словно боялся выпустить перед лицом смертельной стихии. А я искала в нём спасения. Я искала спасения в том, перед кем виновата. И знала точно — он всё поймёт. И сможет простить. Уже простил. Даже не понимая, в чём его вина… моя вина.

Мы простояли долго. Я «слышала» каждую мысль Марата и была уверена, что он знает, о чём думаю я. Мы разговаривали молча. За нас говорили крепко сжимавшие друг друга в объятиях руки, стекавшие по щеке и замершие в глазах слёзы, тихие вздохи и уткнувшиеся в шею губы. Мы не испытывали в тот момент влечения. Это были объятия, завершившие долгий путь друг к другу. Между нами не было страсти. Но было нечто, что становится ценнее со временем… с возрастом… опытом… с пониманием жизни и собственных ошибок.

Я положила ладошки на щёки бывшего супруга, кончиками пальцев разглаживая морщинки у его глаз.

— Ты по-прежнему хорош, даже лучше стал. Тебе идут морщинки… и седые виски. Ты такой солидный теперь. Только уголки глаз и губ немного опустились. Грустные.

— А ты не изменилась. Будто старшая сестра наших дочерей, хоть и морщинки появились. И губы… тоже грустно опустили уголки. И ты поправилась немного. Теперь ты стала ещё женственнее и привлекательнее. Наверное, наконец, забросила фитнес и перестала оттачивать фигуру?

— И стала есть пирожные.

— Почему, Оксана? Что я сделал?

Это был трудный вопрос. Но ещё труднее был ответ. Две равновесные чаши весов, на которые сложились начавшиеся отношения с Андреем, и… ощущение новых отношений с Маратом. Я простила его и смогла бы снова быть с ним счастливой, но сможет ли он? Не встанет ли однажды между нами десять лет разрыва? Не вспыхнут ли позже, когда уляжется восторг воссоединения, ссоры и взаимные упрёки? Не будет ли ошибкой всё начать сначала? Мы изменились за эти годы, стали другими, и уже ничего не будет по-прежнему.

Но стоит ли тогда рассказывать Марату о той сцене в кабинете? Зачем тогда сейчас обвинять в том, что придумала? Зачем заканчивать отношения, оставляя его с чувством вины в том, в чём его вины нет?

— Ты не сделал ничего, за что тебя можно было бы упрекнуть.

— То есть, когда ты на суде говорила, что просто разлюбила — это была правда?

— Тогда мне казалось, что да. Потом поняла, что ошибалась.

— Когда поняла?

— Когда не сложились новые отношения

— Потом не сложились вторые новые. Потом третьи.

— Откуда ты знаешь?

— Девчонкам казалось юморным, что ты сбегаешь со свиданий, отталкиваешь кавалеров перед «угрозой» оказаться в их постели. Но я взрослый человек и понимал — ты стала бояться доверять.

— Я всех сравнивала с тобой. И не находила того ощущения счастья и уверенности, которые давал ты. Ты ни в чём не виноват, Марат. Это я натворила дел. Прости... если можешь.

— Не виноватых не бывает, Оксана. Это я сломал тебя.

— Почему ты не женился?

— По той же причине — сравнивал с тобой.

— А женщина с мальчиком?

— Вероника, бывшая секретарша, жена Варлея. Она умеет разрушить жизнь себе и людям так, походя, между делом. Не прикладывая к этому особых стараний.

Марат выпустил меня из объятий и за руку подвёл к дивану. Мы сели, облокотившись на высокую спинку и повернувшись друг к другу. Мужчина не отпускал мою руку.

— Кому она ещё испортила жизнь?

— Встречный вопрос — а кому она испортила жизнь до «ещё»?