Достойное общество - читать онлайн книгу. Автор: Авишай Маргалит cтр.№ 33

Теперь нам предстоит ответить на следующие вопросы: что такое группа включения? Какова понятийная связь между группой включения и унижением как отказом человеку в его человечности?

Термин «группа включения» фигурирует в статье, написанной мной в соавторстве с Иосефом Разом ²⁹. В рамках данной книги он используется в несколько другом, но во многом связанном контексте. В упомянутой статье мы с Разом раскрыли понятие «группа включения» следующим образом:

1. Группе включения присуща общность характера и культуры, включающей значимые сферы жизни во всем их многообразии. Общность культуры определяет специфику стиля жизни, образа действий, устремлений и взаимоотношений ее членов. В тех случаях, когда границы группы включения определяются национальностью, ее членов объединяет национальная кухня, определенный стиль одежды и архитектуры, единство языка общения, литературной, музыкальной традиции, обычаев, церемоний, праздников и т. п. Ни один из перечисленных элементов не является строго обязательным, однако все эти примечательные компоненты в совокупности создают единство и целостность группы включения. В данном случае речь идет о группе, объединяемой характерной культурой, особенности которой проявляются в разнообразных сферах жизни и оказывают влияние на важные и многообразные аспекты жизни ее членов (причем в первую очередь на те из них, что особенно важны для благосостояния людей, относящихся к данной культуре).

2. Следующая характеристика напрямую вытекает из предыдущей: люди, чье воспитание происходит в рамках группы включения, усваивают ее характерную культуру и становятся носителями этой культуры. Культура сообщества оказывает значительное влияние на их вкусы и жизненный выбор, в том числе выбор карьеры, форм отдыха, обычаев и привычек, определяющих специфику их взаимоотношений с окружающими, причем как с друзьями, так и с незнакомцами, а также моделей ожидания в отношениях с сексуальными партнерами и другими членами семьи. На всем этом лежит отпечаток принятых в группе образов жизни.

3. Принадлежность к группе отчасти является вопросом взаимного признания. Как правило, человек считается частью группы, если другие ее члены признают его за «своего». Другие условия, такие как родословная или принадлежность к той же культуре, также в основном являются достаточными причинами для подобного же отождествления человека с группой. Группы включения не являются формальными по определению: в них нет четких и ясных правил касательно членства. По большей части членство в них зависит от неформального признания со стороны других членов.

4. Характеристика под номером 3 открывает путь к объяснению тезиса о важности принадлежности к группе для самоидентификации ее членов. Принадлежность к группе включения всегда идет рука об руку с идентификацией принадлежащих к ней людей в качестве ее членов. Следовательно, она также является принятым способом самопрезентации членов группы перед другими. Присутствие группы включения всегда различимо в жизни более крупного социума. Принадлежность к группе важна для самосознания ее членов, однако ничуть не менее значима для них и возможность обсудить ее с теми, кто в их группу не входит, чтобы добиться понимания и симпатии со стороны последних.

5. Членство в группе вытекает скорее не из конкретных достижений, а из простого факта принадлежности к ней. Для того чтобы стать полноправным и признанным членом группы включения, не нужно ничего добиваться или доказывать. Хотя принадлежность к группе, как правило, подразумевает признание другими ее членами в качестве «своего», в ее основе не лежат никакие достижения. Конечно, для того чтобы занять в группе выдающееся положение, достижения могут и потребоваться, но для того, чтобы просто быть ее частью, – нет. Как уже говорилось выше, чтобы стать хорошим ирландцем, нужно чего-то в жизни добиться, тогда как просто быть ирландцем – это всего лишь вопрос принадлежности.

Принадлежность к группе по большей части определяется в соответствии с критериями, которые не подлежат выбору. Люди не решают самостоятельно, в какие группы включения им вступить. Они являются их членами просто в силу того, какие они есть. Тот факт, что членство в группах включения зависит скорее от самой к ним принадлежности, а не от индивидуальных достижений, делает его ядром человеческой идентичности, поскольку таковое не находится под постоянной угрозой аннулирования, чего нельзя сказать о членстве в группах, ориентированных на достижения.

6. Группы включения не принадлежат к числу маленьких групп, члены которых знают друг друга лично. Группы включения анонимны. В силу этого им требуется всякого рода символика – церемонии, ритуалы и прочие праздники и торжества вкупе с привязанной к ним атрибутикой, – по которой их члены могли бы распознавать «своих» и «чужих».

Шесть вышеприведенных характеристик не вытекают непосредственно одна из другой, однако представляют собой единый блок. Наш мир так устроен, что каждый человек входит в ту или иную группу включения, причем, как правило, не в одну (скажем, национальность – нигериец; племя – ибо; религиозная конфессия – англиканство).

Допускаемые в рамках конкретного общества насмешки, ненависть, угнетение или дискриминация по отношению к группам включения нередко служат источником страданий, унижения, морального разложения и деградации для людей, которые ассоциируют с ними свою идентичность и принадлежность. Оскорбление группы включения приводит к снижению самооценки ее членов. Это происходит даже в тех случаях, когда принадлежность к группе не связана с индивидуальными достижениями. Члены группы лишаются чувства сопричастности к отраженной славе достижений наиболее успешных ее представителей, и это является одной из важнейших причин снижения их собственной самооценки. Однако нас в большей степени интересует не ущерб, наносимый самооценке, а удар по самоуважению.

Унижение есть отвержение группы включения или же отказ в причастности к ней людям, обладающим законным правом принадлежать к ней. Религиозные группы, этнические меньшинства, социальные классы и т. п. нередко отвергаются обществом в целом, причем отвержение это может варьироваться по степени и способам от простых насмешек до полного отказа в праве на существование с сопутствующими суровыми наказаниями за принадлежность к преследуемым группам. В то же время достойному обществу чуждо неприятие групп включения, существование которых морально обосновано. В данном случае причина необходимости ограничения по моральной обоснованности групп включения очевидна. Например, «преступный мир» как среда в целом вполне соответствует определению группы включения. Нетрудно представить себе обстоятельства, при которых принадлежность к преступному миру может стать ядром идентичности и самоидентификации для его представителей, в том числе и для тех из них, за кем не числится никаких соответствующих «достижений» и кто просто тесно общается с преступниками. Достойное общество не просто имеет право исключить преступный мир из числа допустимых групп включения – оно просто обязано так поступить.

Но как быть в случае с гомосексуальными группами, которые служат группами включения для принадлежащих к ним людей? Может ли общество, принуждающее представителей сексуальных меньшинств «сидеть и помалкивать», считаться достойным? И вопрос здесь вовсе не в том, разрешается ли геям быть геями вне публичных пространств, как членам своего рода тайного общества (или «Гоминтерна», по остроумному замечанию Мориса Боура), а в том, что можно сказать об обществе, в котором людям запрещено относить себя к гомосексуальным группам как к своим группам включения, несмотря на наличие у них явных признаков принадлежности к таковым.