Достойное общество - читать онлайн книгу. Автор: Авишай Маргалит cтр.№ 31

Если достойное общество – это общество, в котором нет места унижению, то означает ли это, что в нем также нет места позору? Иначе говоря, должно ли оно одновременно представлять собой общество, чьи институты не позорят тех, кто попадает в их орбиту? Более того, есть ли в нем место устыжению?

В последнее время все большее распространение приобретает деление обществ на общества стыда и общества вины. Данное различие проводится между обществами, члены которых интернализируют социальные нормы и чувствуют вину в случае неповиновения им, и обществами, где нормы, наоборот, максимально экстернализированы и преобладает мотивация, направленная на недопущение общественного порицания и сохранение чести и доброго имени в глазах других во избежание чувства стыда. Если придерживаться этой общей логики различения, то получается, что общества стыда имеют очень мало общего с достойным обществом, поскольку последнее сосредоточено не на общественном почитании индивидов, а на их самоуважении. Если это действительно так, тогда достойные общества могут быть обнаружены среди обществ вины, но никак не обществ стыда. Общество стыда может являться достойным в плане наделения каждого честью в соответствии с заслугами, однако равно уважительное отношение ко всем его представителям невозможно по определению. В рамках общества стыда унижение возможно только в форме понижения статуса, то есть помещения человека на более низкую ступень социальной иерархии и создания таких условий, при которых ему было бы стыдно за себя перед другими. С точки зрения ущерба самоуважению это нельзя назвать унижением. В идеальном обществе стыда людям незнакомо чувство уважения к самим себе: для них значима только собственная честь в глазах других. Представление о том, что человек может совершить бесчестный поступок, о котором будет известно только ему самому, но от которого может пострадать его внутренняя самооценка, чуждо обществу стыда. Все, о чем не известно другим, попросту «не существует», а значит, не может вызывать чувство стыда.

Габриэль Тейлор пишет о парне, который хвастался своими несуществующими победами на любовном фронте перед друзьями ²⁸, тогда как на самом деле все еще был девственником. Вполне вероятно, что он ощущал вину за свой обман, но одновременно стыдился и своей девственности. Он врет, чтобы сохранить лицо в глазах друзей, но при этом чувствует внутренний стыд. Из приведенного примера мы можем заключить, что разница между стыдом и виной не сводится к тому, что стыд – это реакция на внешние факторы, а вина – на внутренние. Общепринято разделять общества вины и стыда по принципу превалирования «внешнего» над «внутренним» и наоборот. Однако правильнее было бы отличать друг от друга общества этих типов по аналогии с разницей между человеком, который рассматривает свои позорные поступки или неудачи, руководствуясь собственной точкой зрения, и человеком, который делает то же самое, опираясь на мнение других. При этом вовсе не факт, что эти «другие» существуют. В случае, когда никаких «других» уже нет, граница между стыдом и виной размывается. Когда молодая еврейка не соблюдает предписания веры и ест некошерную пищу, испытывает ли она чувство вины или стыда перед покойными набожными родителями? Сложно сказать наверняка. Стыд и унижение – эмоции «красные» в том смысле, что обе они являются реакцией на точку зрения окружающих. Но точно так же, как присутствие окружающих может требоваться для приобретения самосознания, не препятствуя при этом тому, чтобы в итоге достичь независимого сознания, сам факт того, что человек нуждается в чужой точке зрения в процессе обретения самоуважения, не должен препятствовать дальнейшей выработке у него чувства уважения к самому себе, более не зависящего от мнения других людей.

Если это так, то в чем же разница между стыдом и унижением? Я утверждаю, что стыд включает в себя унижение, но не наоборот. Здесь стоит пояснить, что собой представляет понятие включенности одного в другое. Цветы как класс растений включают в себя класс роз. Какую бы розу мы ни взяли, она будет принадлежать к классу цветов, но не наоборот. Роза же как понятие, напротив, включает в себя понятие цветка, поскольку цветок является составляющей определения розы, но опять же не наоборот. Имеется обратное отношение между включенностью одного класса в другой (экстенсиональность) и включенностью свойств (интенсиональность). Класс событий, вызывающих чувство стыда, включает в себя класс событий, связанных с унижением, однако само понятие стыда включено в понятие унижения. Тот, кто чувствует унижение, чувствует также и стыд, но тот, кто чувствует стыд, не обязательно чувствует унижение.

С моей точки зрения, скромные достижения могут вызывать чувство стыда, но не унижения. Понятие унижения не связано с достижениями. Стыд связан с унижением только в том случае, если кто-то стыдится определенной составляющей своей идентичности, связанной с принадлежностью к группе. Если через свои институты общество заставляет людей стыдиться принадлежности к той или иной группе, в значительной степени определяющей их самоидентичность, как то к ирландцам, или к католикам, или к жителям района Богсайд в Белфасте, такое общество не является достойным. Если человек, будучи, к примеру, выходцем из крестьянской среды («кулацким сыном), стыдится своих родителей или социального происхождения (которое также может быть важной составляющей его идентичности) и этот стыд вызван проводимой в обществе политикой и соответствующими институционально установленными моделями поведения, такое общество тоже не может считаться достойным.

Не всякая составляющая индивидуального самоопределения оправданна с моральной точки зрения. Общество, заставляющее людей стыдиться своей принадлежности к преступному синдикату, равно как и общество, в котором приверженцев садистских сатанинских обрядов принуждают стыдиться своей «религии», не должно считаться недостойным лишь по причине того, что в его рамках подобные практики воспринимаются как постыдные. Общество теряет право называться достойным, если живущих в нем потомков убежденных нацистов принуждают чувствовать вину за деяния родителей. Вполне справедливо было бы дать им возможность прочувствовать свою ответственность и задуматься о том, как компенсировать вред, нанесенный их родителями, но при этом нельзя перекладывать вину на них самих. Таким образом, я разделяю аспекты личностной идентичности на морально оправданные и неоправданные.

Еще одно различие проходит между свойствами, проистекающими из идентичности, и свойствами, являющимися следствием достижений. Пристыдить человека за оправданную идентичность – значит унизить его. В то же время если кого-то стыдят за определенные аспекты его достижений – например, когда о литераторе, который мнит себя великим поэтом, отзываются как о третьесортном писаке, – то это может восприниматься как оскорбление, но отнюдь не как унижение. По крайней мере, такой отзыв не дает адресату резона испытывать то чувство моральной ущербности, которое в данной книге мы связываем с унижением.

Под термином «самоопределение» понимается определение человеком собственной идентичности. Категория самоидентичности включает в себя три элемента: