Человек в безлюдной арке - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шарапов cтр.№ 34

Густой лес, тишина, пешие патрули вокруг глухого периметра из колючей проволоки. Лишь в пятистах метрах к югу, по железке, каждые двадцать минут грохотали поезда. Школа была образована в октябре 1941 года и подчинялась непосредственно штабу Валли. (штаб Валли – специальная, разведывательная структура управления Абвера заграницей, созданная в июне 1941 года, основными задачами являлись разведывательная, контрразведывательная и диверсионная работа против Советского Союза).

Тщательно подобранные преподавательский и инструкторский состав готовил здесь агентов-разведчиков и радистов. На территории располагались фотолаборатория, мощная радиостанция, мастерская по изготовлению фиктивных документов, а также общежитие офицерского состава. Начальником школы числился майор Моус, которого почему-то называли Марвец. Одним из заместителей работал, уже знакомый Михаилу, оберлейтенант Александр Эфлинг.

Из десятка, расположенных поблизости концлагерей, сюда привозили завербованных советских военнопленных младшего и среднего командного состава со средним и высшим образованием. Не брезговали немцы и вербовкой бывших уголовников - этого добра в школе также хватало, около 40% курсантов, в процессе обучения, отсеивались и возвращались в лагеря. Оставались наиболее способные и трудолюбивые.

Одновременно в Варшавской школе обучались до трёхсот пятидесяти человек, срок обучения зависит от способностей контингента и потребности в агентуре, но не превышал полугода. Курсантам запрещалось покидать территорию школы и общаться с местным населением.

Варшавская школа являлась Центральной и во многом,ю показательный по методике подготовке квалифицированной агентуры Абвера. Одним из местных изобретений была психологическая подготовка агентов путем метода взаимного допроса. Курсантам разрешалось употреблять слово товарищ, разучивать и петь советские песни, читать советские газеты, чтобы, как выражались немецкие сотрудники, «не отрываться от придуманного большевистскими пропагандистами реализма» .

На специальных макетах советских городов курсанты учились ориентироваться, следить за объектами, маскироваться. Раз в месяц практиковались письменные работы, в которых будущее агенты обосновывали собственные планы борьбы с большевизмом. Помимо идеологических целей эти откровения ещё крепче привязывали агента к здешним немецким шефам. В школе каждый курсант имел псевдоним, свои настоящие имена и фамилии упоминать категорически запрещалось. Амбала теперь величали Сербом, Протасов стал Пичугой.

***

Закончив полный курс обучения разведчики, радисты и диверсанты переводились в специальный лагерь, где получали самые свежие данные по работе в Советском тылу, а также фиктивные документы, радиостанции, шифры, советские деньги, оружие и снаряжение. Через 7—10 дней агенты перебрасывались во фронтовые подразделения Абвера, а те переправлялись их в советский тыл.

За первые дни в предварительном лагере Протасов вымотался так, что едва передвигал ноги. Рано утром его учебная группа в составе подразделения бежала два круга вдоль периметра из колючей проволоки, затем занималась на снарядах. После завтрака ефрейтор вёл курсантов учебные классы, где офицер преподаватель, рассказывал им на свежую голову об ужасах коммунистического режима. Потом группа отправляли на уборку территории, затем следовал час строевой подготовки, после обеда разрешалось десять минут покурить и снова в класс - изучать основы диверсионной работы.

Свободного времени, у будущих агентов, практически не было, если не считать получаса между вечерним построением и отбоем. Впрочем подобие выходного дня в распорядке недели всё же имелось - воскресный день начинался с той же зарядки, однако после завтрака, курсантов не отправляли убирать территорию, и не заставляли маршировать на плацу. До обеда все занятия проходили исключительно в классах после обеденного перекура курсантов ждала баня, смена нательного и постельного белья и свободное время до ужина. А после ужина в деревянном бараке с вывеской «Зольдатен ферейн» демонстрировались кадры немецкой кинохроники, предварявшие художественную киноленту. (Зольдатен ферейн - с немецкого солдатский клуб )

***

Протасов с нетерпением ждал ближайшего воскресенья в надежде повидать Амбала, однако тот появился только через неделю. Мишка успел помыться в бане, сменить белье и тут дежурный выкрикнул:

- Курсант Пичуга! На выход!

У входа в барак прохаживался Амбал с новенькими нашивками на рукавах. Со стороны картина выглядела комично - высоченный дежурный стоял навытяжку перед заморышем, на три головы ниже ростом.

- Держи, это тебе, - Амбал протянул Мишке гостиницы: пачку немецких сигарет. - Всё получше ядрёной советской махорки.

В курилку они не пошли - она была полна отдыхавших от работы и занятий курсантов, решили прогуляться по дорожке вдоль бараков.

- У тебя уже две нашивки? - покосился Мишка на рукав кореша.

- Позавчера на вечернем построении зачитали приказ, - довольно заулыбался тот. - Теперь я оберефрейтор.

- Рассказывай, как ты попал в Польшу.

Почесав выбритый затылок под пилоткой, Амбал признался:

- Случайно вышло. Я и ведать не ведал, что так сложится. После того, как убег из больнички, первым делом вскрыл замок какой-то коммуналки. В тамошнем коридоре снял с верёвки сушившуюся одежду, подобрал обувку, прихватил ватник - по ночам-то, в конце сентября не жарко. Кое-как доковылял до Зойкиной квартиры, а там хорошо остерёгся, сначала глянул в окно,а не на приемки в дверь вломился…

Несколько шагов они шли молча, лицо Амбала стало серым, каменным, лишь желваки на скулах ожили и беспрестанно натягивали загоревшую кожу.

- Что же ты там увидел? - сгорал от нетерпения Мишка.

- Наши кореша спелись с Анархистом Шведом. Помнишь такого?

Васька Швед, от которого ты накрылся в ту ночь?

- Ну, вор мать его, чтоб его на перо посадили. Представляешь, сидит за нашим столом, жрёт водяру, Зойка у него на коленях прыгает, что-то щебечет, смехом заливается, как бановая бикса, ей богу. Меня в камеру не успели определить, а её уже другие за литавры мациют. Рядом Чуваш и Стёпка Свисток, с перевязанной башкой. (бановая бикса - вокзальная проститутка. Литавры - женские груди)

- Как же так? - подивился Протасов. - Они же корешами твоими были.

- Были, да сплыли. Стёпке, как я выяснил позже, у магазина пулей ухо отшибло, ну и с инкассатором дело не выгорело. Вот и затаили они на меня обиду. А тут ещё этот Швед нарисовался. Стою у оконца, слушаю как он их подзуживает: - какого хрена вы под Амбалом ходили? Он же пропащий, неудачник. Он выше карманника никогда не подымится. Ай-да под меня! В рыжье купаться не будете, но красивые бабки на кармане не переведутся, зуб даю. (рыжьё – золото)

- И что же?

- Они ударили по рукам, а закончился базар тем, что Швед пообещал достать меня через своих корешей даже в торбе. Суки позорные, была бы при мне моя волыня, угомонил бы всех, не раздумывая. (торба – тюрьма)