Человек в безлюдной арке - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шарапов cтр.№ 33

Варшавская разведшкола – Москва; декабрь 1941 – июнь 1942 года

- Да уж, в Польше всяко поспокойнее, чем Сталинском лагере под названием СССР. Не, мне тут нравится, - улыбаясь зимнему солнышку, рассказывал Амбал. - Зима тёплая, продукты хорошие, яблок хоть обожрись. Я решил тут остаться.

- Как же ты здесь останешься? Окончишь школу и забросят куда-нибудь, - возразил Мишка.

Старый кореш хитро прищурился:

- А я попытаю счастье. Способ один имеется, говорят работает.

- Поделишься?

- Тебе скажу. На самом деле никаких секретов нет, я хожу на занятия вместе с группой, но успехов в учёбе не выказываю, во всём разбираюсь, всё понимаю, даже получше остальных разбираюсь, но делаю вид, что туповат…

После санобработки, коротко стриженный, начисто вымытый в душевой и осмотренный с ног до головы пятью медицинскими специалистами, Мишка получил по своим размерам нижнее белье, немецкую полевую форму, сапоги, головной убор и даже два носовых платка. Всё было новеньким, пахло вещевым складом.

Переодевшись, он предстал перед лейтенантом, тот оглядел его, поправил пилотку, затянул потуже ремень и кивнул:

- Good, folgen sie mir. (с немецкого – хорошо, следуйте за мной).

И лично отвёл новичка в предварительный лагерь, где передал командиру, только что сформированного подразделения.

- …Но тебя могут отчислить из школы и отправить в концлагерь, - напомнил корешу Протасов.

- Хрена с два меня туда отправят, - засмеялся Амбал и показал треугольную нашивку на рукаве. – Видал!?

- Что это?

- Месяц назад меня назначили старшим учебной группы, а не так давно дали ефрейтора и всё потому, что я выкладываюсь по полной на хозяйственной работе, ну и дисциплина в группе что надо. Усёк?

Мишка на пару секунд задумался, пожал плечами, предположил:

- Думаешь им нужны в тылу хорошие младшие командиры?

- Верняк, в этой школе есть несколько тёплых должностей: кладовщики, заведующий санитарным блоком, начальник столовой, в самый край санитаром или во взвод внутренней охраны. Все эти фанфароны постоянно при деле, их никуда не отправляют.

- А они из бывших курсантов?

- Верняк, почти все. Я уже наводил справки, в этой школе только администрация, офицеры и инструкторский состав из немчуры, остальные из наших - из курсантов. Вообще мало охотников возвращаться на родину - человек пять идейных наберётся из сотни, а прочая шобла согласилась пройти эту школу, чтоб не чалиться в лагере на жидкой баланде.

***

Амбал сам нашёл Протасова в предварительном лагере, внутренняя охрана его хорошо знала и пропустила без лишних вопросов. В лагере проныра-недоросток ориентировался как в своём родном Московском районе - от Таганки до Волочаевкой, потому сыскать новичка в свежем подразделении ему не составило труда.

Дождавшись окончания построения, он угостил помощника командира взвода сигаретами и забрал на полчаса своего кореша. Обосновавшись в ближайшей курилке они принялись наперебой рассказывать друг другу о том, что произошло после налёта на инкассатора.

Протасов был буквально сражён внезапным появлением Амбала, которого он считал погибшим. Даже разговаривая с ним, он ещё с четверть часа не верил в реальность происходящего.

- Как же так? Мы же бежали рядом, я же видел как ты запнулся, грохнулся плашмя и лежал неподвижно. Пока меня, с раненой ногой, не огрели наганом по жбану, - горячился он.

- Было, было, - усмехался в ответ кореш. – Про Куцего знаю точно, помер там же, у магазина, а меня в спину пуля ужалила, да так, что дышать не мог, кровь хлынула горлом, воткнулся мордой в асфальт. Понимаю, что уйти не смогу, в общем, взяли меня тёпленького…

***

После Амбал поведал, как легавые его обыскали, вместе с санитарами погрузили в карету скорой помощи и отправили в больничку. Там его одежду покромсали на лоскуты, осмотрели, перебинтовали, сделали укол. В палате он слышал, как врачи говорили о застрявшей в лёгком пуле, как обсуждали сроки проведения операции.

В первый день Амбал чувствовал себя хреново - с трудом дышал, постоянно харкала кровью, а от навалившейся слабости еле двигал пальцами. Потом до него дошло - это от потери крови и для того, чтобы быстрее восстановиться, нужно больше жрать. На второй день боль в груди поутихла, кровь горлом больше не хлестала, молодой организм боролся за продолжение жизни.

Бандит притворялся умирающим, но изо всех сил налегал на скудную больничную пищу, просил добавки. Персонал шёл навстречу, так как важную персону охранял сотрудник милиции. Все три дня на больничной койке Амбал напрягал извилины, решал как поступить дальше: дождаться операции, чтобы здоровеньким предстать перед пролетарским судом и подыхать потом на лесоповале или попытаться сбежать на волю с пулей в правом лёгком? На волю страсть как хотелось, но было боязно – вдруг, с проклятым свинцом в теле, он через неделю загнётся. Помирать молодым не хотелось, он только обрёл нормальную житуху, только намеревался перейти от мелких краж к серьёзным делам.

В трудным выборе помог случай. Менявшая под ним утку нянечка - пожилая сварливая баба Груня, на третий день его пребывания в палате, проворчала:

- Чего прикинулся юродивым? До уборной дойти не может, антихрист. Мой Степан с Первой Мировой с осколком в грудине возвернулся и ничего, здоровее прежнего был - и уголь заготавливал, и мебель починял, и на работу в артель пристроился. А этот лежит и лежит. Ух, деспот малахольный.

Упрёк больничный няньки воодушевил Амбала и подтолкнул к действию. Поздно вечером, он притворился спящим, заодно усыпив бдительность сидящего за дверью палаты легавого, потом медленно сел на кровати, ощупал повязку на груди и прислушался к своему состоянию - голова кружилась, но в целом, он чувствовал себя сносно. Амбал поднялся и мелкими шажками до топал до окна, правая створка легко открылась - стоило приподнять шпингалет. Третий этаж, выглянул он наружу, вернувшись в кровать, Амбал принялся вязать из простыни и пододеяльника подобие верёвки. Через пять минут бесшумно перевалившись через подоконник, начал спускаться.

- Что-то я ни хрена не понимаю, - Мишка качнул стриженой головой. - Как же ты оказался здесь? Ведь я на допросах никого не сдал, не про тебя, не про Стёпку, не про Чуваша и Куцего легавые не знали. Я на всех допросах лепил им про Экибастуза и Серого.

- Ты держался молодцом, Миха, - похлопал Амбал кореша по спине, потом взглянув на часы поднялся. - Тебе пора возвращаться в барак. А о том, каким дурным ветром меня сюда занесло расскажу в следующий раз.

***

Протасов угодил в престижную разведывательную школу Абвера. Размещалась она в двадцати километрах восточнее Варшавы, в местечке Сулеювек, на бывшей даче Пилсудского и имела номер полевой почты 57 219. (Пилсудский Юзеф Клеменс 1867 - 1935гг. – военный, государственный и политический деятель Польши, первый глава возрождённого польского государства, основатель польской армии, маршал).