Число зверя - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Хайнлайн cтр.№ 24

– Я помню. «Уверена, босс, вы всем девушкам это говорите. Конец связи».

– Иногда. Чаще всего, потому что этому ответу приписана вероятность появления в три раза большая, чем каждому из остальных. Но вот тебе еще, пожалуйста: «Зеб, я такая умница, что самой жутко делается», «Тогда почему ты отказался повысить мне зарплату?», «Комплименты на меня не действуют! Убери руку с моего колена!», «Потише, милый, а то как бы мой дружок не услыхал». И еще есть в том же роде. На каждую его кодовую фразу заготовлено по меньшей мере четыре ответа. Его-то фразы подаются всегда в одной и той же редакции, а автопилот отвечает всякий раз по-разному. Но все ответы означают либо «Вас понял, выполняю», либо «Неизвестная команда, перефразируйте».

– Здорово… Мне нравится.

– Мне, пожалуй, тоже. Для меня самой компьютеры существа одушевленные, почти как люди… А этот полуслучайный список ответов делает Аю Плутишку намного более живой… хотя она, конечно, не живая. Даже не очень универсальная, если сравнивать со стационарными компьютерами. Но… – Тут Дити хитро улыбнулась. – Я приготовила своему муженьку кое-какие сюрпризы.

– Какие же, Дити?

– Помнишь, как он говорит, когда мы садимся завтракать: «Доброе утро, Ая. Как себя чувствуешь?»

– Да. По-моему, это очень мило. Она обычно отвечает: «Прекрасно, Зеб».

– Правильно. Это кодовая фраза. Приказ автопилоту провести автотест и доложить о выполнении ранее полученных инструкций. На это уходит меньше миллисекунды. Если она не ответит ему этими словами или каким-нибудь их эквивалентом, он тут же прибежит сюда выяснять, что стряслось. Так вот, я собираюсь добавить к этим ответам еще один. Или даже несколько.

– Мне помнится, ты отказалась что-либо менять.

– Тетя Хильдочка, это же программа, а не соединение контактов. Мне позволено и поручено добавить к списку ответов новые фразы, которые служили бы отзывами на голоса каждого из нас четверых. Это элементарное программирование. Когда ты этому устройству скажешь «Доброе утро», оно тебе ответит – после того как я закончу работу, конечно, – и добавит «Хильда» или «миссис Берроуз».

– О, пожалуйста, пусть будет «Хильда».

– Ради бога, но время от времени для разнообразия пускай будет и «миссис Берроуз».

– Ну хорошо. У нее свой нрав, пускай уж так и остается.

– Я могу даже попросить ее называть тебя – это совсем уж редко – Козочкой.

Я гоготнула:

– Давай, давай, Дити, попроси. Хотела бы я посмотреть, какая у Джейкоба будет физиономия, когда он это услышит.

– Посмотришь. Она будет откликаться этим словом только на твой голос, больше ни на чей. Просто не говори: «Доброе утро, Ая», пока папы не будет рядом… А вот что я заготовила для своего мужа – Зебадия говорит: «Доброе утро, Ая. Как себя чувствуешь?», а она отвечает: «Прекрасно, Зеб. А вот у тебя красные глаза и молния расстегнута. Что, опять вчера набрался?»

Дити вечно такая серьезная, а вот поди ж ты.

– Давай, давай! Бедняга Зебби, он же пьет меньше всех нас. А вдруг на нем не будет ничего такого, на чем есть молния?

– Зебадия всегда во что-нибудь одет, когда садится за стол. И у него даже трусы на молнии. Он не любит эластика.

– Но он узнает твой голос, Дити.

– Не-а. Потому что это будет твой голос – только измененный.

Так мы и сделали. У меня примерно такое же контральто, как у той артистки – или подружки, – которая наговорила ему первоначальный лексикон Аи Плутишки. Правда, я не умею разговаривать так бесстыдно и призывно, но я подучилась, я неплохо подражаю голосам. Дити утащила у отца, то есть у моего Джейкоба, какой-то дрыгоскоп – осциллоскоп, кажется, – и я долго упражнялась, пока мои кривые не начали совпадать с кривыми исходного Аиного репертуара: Дити сказала, что она не может их различить без тщательной проверки.

Я втянулась и подговорила Дити сделать так, чтобы Ая Плутишка время от времени отвечала моему мужу: «Прекрасно, только вот спина у меня болит, бесстыжий ты старый козел!», и Джейкоб напоролся на этот ответ как-то утром, когда у меня действительно болела спина, и у него, я уверена, тоже.

Мы не стали закладывать ответы, которые казались Дити чересчур крутыми для ее «невинного» папочки, – я предпочла не рассказывать ей, какими выражениями папочка пользуется наедине со мной. Не будем разрушать иллюзии: это помогает поддерживать нормальные отношения между людьми. Наверное, Дити и Зебби общаются в интимной обстановке на том же языке – и считают нас, «стариков», безнадежно отсталыми.

ДИТИ:

Мы с тетей Хильдой закончили перепрограммирование как раз к тому моменту, когда Зебадия и папа разработали и смастерили все страховочные приспособления и прочие усовершенствования, призванные превратить Аю Плутишку в континуумоход, как только в нее будет вмонтирована машина пространства-времени. Для этого пришлось вынуть задние сиденья, иначе машину не удавалось установить на корме и приварить к корпусу; потом сиденья, конечно, были поставлены обратно, но отодвинуты на двадцать сантиметров назад, чтобы хватило места для ног. Приборы управления прецессией гироскопа и три верньера были перенесены на приборную доску перед водителем. Управлять машиной переноса нужно было вручную, но имелась одна голосовая команда: Если бы любой из нас произнес: «Ая Плутишка, домой!», то экипаж вместе с пассажирами мгновенно возвратился бы в Гнездышко.

Я не разбираюсь в этой механике, но папе я доверяю. Он уже два раза благополучно доставлял нас домой, причем без всяких страховочных приспособлений и без рычага мертвеца. Рычаг они тоже сделали, он дублировал звуковой приказ «Домой!», обычно он был зафиксирован и спрятан, при необходимости его можно было достать и зажать в кулаке. Были и другие приспособления, реагирующие на температуру, давление, воздух, на угрозу столкновения и прочие опасности. Окажись мы внутри звезды или планеты, эти предосторожности нас не спасли бы, но легко доказать, что упасть и сломать себе шею – опасность во много раз более вероятная, чем оказаться в одном и том же пространстве с другим веществом: пространства много, массы мало. По крайней мере, так обстоит дело в нашей Вселенной; мы надеялись, что и в других вселенных тоже.

Проверить заранее, что там, в этих других вселенных, конечно, невозможно – но «трус не пустится в дорогу, слабый вымрет по пути» ^[37]. Никто из нас ни единым словом не выразил сомнения: а стоит ли вообще пытаться путешествовать по вселенным. К тому же родная планета стала для нас неуютной. Мы не говорили о Черных Шляпах, но знали, что они есть и что мы только потому и живы, что затаились и притворились мертвыми.