Число зверя - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Хайнлайн cтр.№ 16

– По существу правильно. Но ты пока даже еще не мама.

– Ты не знаешь, что произошло сегодня ночью. Теперь я будущая мама. И Джейкоб не посмеет подойти ко мне с кнутом.

Мой муж явно удивился, но, похоже, обрадовался – а я почувствовала облегчение. Зебби взглянул на свою жену. Дити торжественно сказала:

– Это вполне возможно, Зебадия. Мы обе не принимали контрацептивов, и у нас обеих овуляция – или уже, или вот-вот. У Хильды группа крови В резус-положительная, у отца АВ положительная. У меня А положительная. Могу ли я узнать, какая группа у вас, сэр?

– Ноль, положительная. Да… Не исключено, что я подбил тебя первым же залпом.

– Весьма вероятно. Но… скажи, положительно ли ты к этому относишься?

– Положительно? – Зебби встал со стула, отшвырнув его. – Принцесса, вы не могли бы подарить мне большего счастья! Джейк! За это нужно поднять бокалы!

Мой муж прервал наш затянувшийся поцелуй.

– Предложение единодушно одобряется! Дочь, есть у нас холодное шампанское?

– Есть, папа.

– Ну хватит вам! – сказала я. – Зачем такой энтузиазм по поводу нормальной биологической функции? Нам с Дити неизвестно, залетели ли мы, мы лишь надеемся, что залетели. И вообще…

– Ну, так мы попробуем еще, – перебил меня Зеб. – Какой у тебя календарь, Дити?

– Двадцать восемь с половиной дней, Зебадия. У меня ритм четкий, как маятник.

– У меня двадцать семь дней, мы с Дити просто случайно совпали по фазе. Но от шампанского я не отказываюсь, за ужином мы его откупорим, а то вдруг потом долго не придется. Дити, у тебя бывает утреннее недомогание?

– Не знаю, я ни разу не бывала беременной… пока.

– А я бывала, и у меня бывает, и это гадость. В тот раз я очень старалась сохранить маленького, не получилось. Зато теперь уж рожу непременно! Свежий воздух, упражнения по строгой программе, неукоснительная диета, сегодня вечером – только шампанское, потом ни капли, пока не буду знать точно. А тем временем – профессор, позвольте мне заметить, что идут занятия! Я желаю знать все о машинах времени, а когда опилки у меня в голове подмочены шампанским, они плохо работают.

– Шельма, временами ты меня поражаешь.

– Зебби, временами я сама себя поражаю. Мой муж строит машины времени, и я должна знать, как они действуют. Или по крайней мере на какие кнопки нажимать. А то вдруг его укусит Бармаглот и мне придется везти его домой. Давай объясняй дальше.

– Объясняю четко и наглядно.

Но все же несколько минут ушло у нас впустую («впустую»?), так как все целовались друг с другом – даже Зебби с моим мужем похлопали друг друга по спине и обменялись поцелуями в обе щеки в латинском стиле. Зебби попытался было поцеловать меня так, будто я и правда его теща, но я не целовалась подобным образом лет с пятнадцати. Я проявила твердость, и в конце концов он капитулировал и устроил мне такой поцелуй, какого еще ни разу не устраивал – о-о-о-о! Дити, конечно, знала, что делала. Но я не хочу давать моему средних лет мужу повод для ревности к молодому мужчине, и кроме того, не идиотка же я, чтобы пытаться соперничать с Дитиными сиськами и всем прочим, в то время как у меня у самой вместо них яичница из двух желтков, а моему милому старому козлику так нравится мое все прочее. Итак, занятия возобновились.

– Шельма, ты можешь сказать, что такое прецессия у гироскопа?

– Не знаю, попробую. Когда-то я сдавала физику за первый курс, но это было давно. Толкни гироскоп, и он начнет двигаться не в том направлении, в котором ты ожидаешь, а под углом в девяносто градусов к этому направлению, так что толчок как бы подстраивается под вращение. Вот так. – Я наставила на них указательный палец, словно мальчишка, вопящий: «Бабах, ты убит!» – Мой большой палец – это ось вращения, указательный – направление толчка, остальные пальцы показывают направление вращения.

– Молодец, можешь сесть в первый ряд. Теперь – подумай как следует! – представь себе, что мы установили гироскоп в раме и затем приложили к нему равные силы по всем трем пространственным координатам одновременно: как он себя поведет?

Я попыталась представить это зрительно.

– По-моему, он или упадет в обморок, или рухнет замертво.

– В качестве первой рабочей гипотезы неплохо. Если верить Джейку, он исчезнет.

– Они правда исчезают, тетя Хильда, я видела. Несколько раз.

– Но куда же они деваются?

– Мне недоступна математика Джейка, я вынужден принимать его выкладки на веру. Но они основаны на идее шести пространственно-временных координат: три из них пространственные, самые обычные, которые мы знаем, они обозначаются х, у и z, и три временные, одна обозначается обыкновенным английским «ти» – t, другая греческой буквой «may» – τ, а третья кириллической буквой «т» – т.

– Выглядит как латинское курсивное «м».

– Да, только это не «м», у русских это вместо нашего «ти».

– Нет, у русских вместо нашего «ти» ^[24] – «chai». В толстых стаканах с клубничным вареньем.

– Прекрати, Шельма. Итак, у нас имеется шесть измерений: х, у, z, t, τ, т. В теории принимается, что все они находятся под прямым углом друг к другу и что любое из них переходит в любое другое посредством вращения – или что можно ввести новую координату (не седьмую, а новую вместо какой-либо из шести), скажем, заменить «may» на «may прим» путем смещения по оси х.

– Зебби, я отключилась еще четыре координаты тому назад.

– Покажи ей колючку, Зеб, – посоветовал мой муж.

– А что, пожалуй. – Зеб взял у него какую-то штуковину и положил передо мной. Штуковина была похожа на одну головоломку, которая была у меня в детстве, только вместо шести палочек из нее высовывались четыре. Три стояли на столе, треножником, четвертая торчала вверх.

– Это оружие, – сказал Зеб, – изобретенное в незапамятные времена. Концы должны быть острые, тут они сточены. – Он подбросил штуковину, она упала на стол. – Как бы она ни упала, один шип всегда направлен вертикально вверх. Если рассыпать такие перед конницей, кони натыкаются, падают, атака захлебывается. В Первую и Вторую мировые войны они снова вошли в употребление – против всего, что ездит на надувных шинах: велосипедов, мотоциклов, грузовиков и тому подобного. А когда они большие, то выводят из строя и танки, и все, что на гусеницах. Маленькие удобны в партизанской войне, их можно метать из засады – обычно они бывают отравленные и убивают безотказно.

Но тут у нас эта смертельная игрушка служит просто геометрической проекцией, трехмерным чертежом координат четырехмерного пространственно-временного континуума. Каждый штырь находится под углом ровно девяносто градусов к любому другому.