Дом сестер - читать онлайн книгу. Автор: Шарлотта Линк cтр.№ 132

Фрэнсис заставляла себя не думать о его руках. Ее и так раздражало то, что она задета его привлекательной внешностью. «Ты более чем годишься ему в матери», — строго одернула она себя.

— Вы очень славный юноша, Петер, — сказала вслух Фрэнсис, намеренно подчеркнув этими словами разницу в возрасте между ним и собой. — Я не могу смириться с тем, что…

— Что я немец?

— В принципе, это не должно вас удивлять, не так ли? Когда два народа ведут войну, сразу появляется понятие «враг». Но потом ты встречаешь кого-то с той стороны и видишь, что он совершенно обычный человек и что вы можете понять друг друга. Это делает все таким абсурдным!

— Война ведь тоже абсурдна.

— Но ее развязали нацисты, и вы…

— Я не нацист, — заявил Штайн. — Я не состою в партии.

— Вы сражаетесь за идеологию этих людей. Два ваших брата даже погибли за нее. Вы посвятили себя служению нацистам. Нет большого различия в том, являетесь вы лично нацистом или нет.

— Я посвятил себя служению своей родине. Германия — моя страна. Страна и ее люди составляют единое целое, в хорошие и в плохие времена. Ведь нельзя же просто держаться в стороне.

— Даже если… если «великий фюрер» отдает такие приказы, которые полмира повергли в несчастье?

Петер тяжело опустился на ящик. По тому, как он вытянул перед собой правую ногу, Фрэнсис поняла, что его нога все еще побаливает.

— Вы смотрите на это с внешней стороны, Фрэнсис, — сказал он, — и это абсолютно естественно. Но я совершенно запутался. Держаться в стороне от войны — если это вообще возможно — означало бы для меня в первую очередь отказаться повиноваться фюреру. То есть бросить других в беде, позволить им оказаться в тяжелом положении, а самому пребывать в безопасности. Братья, друзья… они умирают в окопах, а я блаженствую дома?

— Вы делаете больше, чем должны делать. Это английская авантюра…

— Я как раз пытаюсь забыть некоторые вещи, — резко перебил он ее, — выколотить их из своей памяти.

Фрэнсис понимала, что он говорил о своих братьях.

— Иногда, — сказала она тихо, — вся жизнь кажется мне злым роком. В ней постоянно и все больше запутываешься.

В глазах Петера отражалась печаль, для которой он был слишком молод.

— Да, — сказал он, — это природа судьбы. От нее не убежать. Сколько ни пытаться. — Потом неожиданно посмотрел на нее. — Я некоторым образом тоже судьба для вас, не так ли? Для вас всех. Уверен, вы предпочли бы, чтобы Лора не обнаружила меня в овчарне в тот первый сентябрьский день и не притащила бы сюда…

— Это уже случилось. Невозможно оставить человека умирать в какой-то овчарне. У нас не было выбора, и не о чем было размышлять.

— Вы могли бы сразу выдать меня.

— Мы не сделали этого, а сейчас уже все равно слишком поздно. Главное — чтобы вся эта история оставалась тайной.

— Вы боитесь…

Это было утверждение, а не вопрос, и Фрэнсис кивнула. Глупо отрицать свой страх.

— Иногда — да. Я просто стараюсь не думать о том, что могло бы случиться. Пока все держат язык за зубами, всё будет спокойно. — Немного подумав, она продолжила: — Больше всех меня беспокоит Лора. Она могла обо всем написать в письме своей сестре, и та с большим удовольствием подложила бы мне свинью.

Петер удивленно поднял брови.

— В самом деле?

— Марджори меня ненавидит. Не могу понять, почему. В тот день, когда вы у нас появились, она вернулась к своему отцу в Лондон. Иначе было бы невозможно вас спрятать. Она бы нас наверняка выдала.

— У меня сложилось впечатление, что у вас здесь бушует буря страстей…

— Да?

— Ну да… я, конечно, не хочу вмешиваться, но мне кажется, что между вами и вашей сестрой ощущается определенное напряжение. Такое впечатление, что достаточно одной искры, чтобы произошел взрыв.

— Похоже, вы уже что-то знаете о нас?

— Виктория рассказала мне, что ее бывший муж опять женится и что она от этого очень страдает.

— В самом деле? Кажется, она испытывает к вам немалое доверие…

— Ей плохо. У меня такое чувство, что она постоянно ищет человека, которому может открыть свое сердце.

«И выбирает для этого немецкого шпиона, которого мы прячем, — подумала Фрэнсис. — Жизнь действительно делает порой странные повороты…»

— Четверо женщин — а еще несколько недель тому назад пятеро, — которые живут достаточно уединенно, но бок о бок, — сказала она задумчиво. — Это почти всегда приводит к каким-то конфликтам.

Штайн кивнул, и Фрэнсис поняла, что в его голове пронеслась масса разных мыслей, связанных с ними.

А потом она неожиданно подумала: четыре женщины в таком уединении — это действительно всегда означает множество конфликтов. Особенно если к ним присоединяется мужчина.

30 сентября Джон и Маргарита поженились. Шла война, и для обоих это был уже второй брак, поэтому после церемонии венчания состоялось лишь небольшое торжество. Приглашение было направлено и жителям Уэстхилла — несмотря на пикантные обстоятельства, Джон должен был соблюсти требования этикета. Виктория сразу заявила, что, конечно, никуда не пойдет. Она не хочет видеть ни Джона, ни Маргариту. О последней Виктория сказала, что прежде никогда в своей жизни не встречала такую подлую предательницу и не собирается наблюдать за тем, как та будет наслаждаться своим триумфом.

— Ты постоянно все преувеличиваешь, — сказала Фрэнсис. — Впрочем, никто от тебя не требует, чтобы ты пошла.

Она сама с большим удовольствием осталась бы дома, но Маргарите это показалось бы странным. Рассказал ли ей Джон об эпизоде в кухне? Тогда она тем более должна там появиться. Фрэнсис поехала в Дейлвью с Лорой — и была благодарна ей, что молодая девушка согласилась ее сопровождать.

— Смотри только не проболтайся о Петере, — предупредила она ее в машине.

Лора обиделась.

— Я не такая глупая, как вы все время думаете! Сначала вы опасались, что я все расскажу Марджори, а теперь боитесь, что я раструблю об этом на свадьбе… Вы все время считаете меня маленькой девочкой!

— Никто не считает тебя маленькой девочкой. — Фрэнсис вздохнула. В последнее время она замечала, что Лора становится все более чувствительной. — Я говорю это лишь потому, что сама должна быть очень внимательна. Петер… стал почти членом нашей семьи, ты не находишь? Поэтому невольно можно упомянуть его имя.

Лора, казалось, более или менее успокоилась.

— Фрэнсис, он ведь не нацист, правда? — спросила она спустя несколько минут.

— Нет, — ответила Фрэнсис, хотя сама не была полностью уверена, кого можно называть нацистом, а кого нет. — Он просто солдат, который сражается за свою страну.