Возвращаясь на свой этаж, понимаю, что мне скучно. Всё стабилизировалось, готовятся серьёзные и масштабные кастинги. Но мне нечем заняться. Все мои графики и таблицы идеальны. Аналитика рынка тоже.
— Мавис, — произношу, нажимая кнопку на телефоне в своём огромном новом кабинете, — зайди ко мне.
Покачиваясь в кресле, ловлю себя на мысли, что я не прочь просто так сидеть и ничего не делать. Надо же, а я и не думала, что у Рокси столько свободного времени, пока я работаю за него и решаю его проблемы.
— Мисс Лоу, вы что-то хотели?
— Да. Что насчёт свадьбы Рейдена Броуда и его беременной подружки? — Мои ногти продолжают стучать по столу.
— Она официально отменена, как и поступило заявление от самого Рейдена Броуда о том, что это была глупая шутка его невесты, чтобы поднять число подписчиков.
— Почему отменена?
— Пиар-отдел для прессы даёт один и тот же ответ: «Произошли серьёзные разногласия, и они поняли, что поспешили со свадьбой». А также Рейден Броуд снова возглавляет рейтинг самых желанных холостяков…
Мои пальцы останавливаются, и я перевожу взгляд на Мавис.
— Он с ней расстался? — уточняю я.
— К сожалению, подробностей я не знаю.
— Не знаешь? Ты должна знать всё, Мавис, чтобы и я была в курсе происходящего с моими ходячими золотыми жилами. Передай пиар-отделу, что они должны собрать пресс-конференцию, на которой Рейден Броуд ответит на все каверзные вопросы. Пусть подошлют наших тайных журналистов и корреспондентов. Я хочу получить все грязные подробности и его жуткое бельё на блюдечке. Ты меня услышала?
— Да, мисс Лоу.
— Свободна.
Как только за ней закрывается дверь, я поднимаюсь из кресла.
Так-так-так, свадьба отменена, и этот наглец считает, что я так просто оставлю такую новость? Никогда. Грязь. Вот чего заслужил Рейден Броуд. Я его создала, и я же его утоплю, причём его же руками.
Внутри меня разливается такой приятный яд, проникающий в кровь, от мыслей, что очень скоро я увижу своего врага побеждённым и снова там, где ему место. Внизу. Я вытащу из этого времени столько денег, сколько смогу. Нет, больше нет разграничений между личной жизнью и работой. У меня неограниченная власть здесь, значит, и действовать буду именно этим способом.
Выхожу из кабинета и направляюсь к лифту.
— Я ухожу. Если будет что-то важное, к примеру, смерть или же чьё-то падение, то меня не тревожить. Завтра всё узнаю, — сообщаю я.
— Но… мисс Лоу, сейчас только два часа дня, — удивляется Мавис.
— И? Я твой босс. Уж точно не обязана ни перед кем отчитываться. До завтра, — зло огрызаюсь, входя в лифт.
Мне нужно подготовиться к свиданию. Нет, это даже не свидание, а новый сценарий. Я обязана заполучить полную и безграничную поддержку Уэйна и именно сегодня. Пора начать действовать.
Доезжаю до своего комплекса и поднимаюсь к себе.
— Дом, милый дом. Ты такой противный. Воняешь жутко, — кривлюсь, ставя сумочку на диван.
— Шайди? Ты что делаешь здесь?
Оборачиваюсь на озадаченный возглас Элеонор с верхнего этажа.
— Напоминаю для особо недоразвитых — живу. И насколько я помню, то приказала убрать этот чёртов диван отсюда. Он до сих пор насилует мой взгляд, — зло указываю на этот безобразный, наглый и приторно противный кусок воспоминаний, который провонял моей глупостью.
— Хм… ты это сказала сегодня утром. Рабочие приедут только завтра, потому что если бы они начали убирать всё сегодня, то тогда вечерняя встреча превратилась бы в хаос, — медленно отвечая, домработница спускается ко мне.
— Ясно. Я недовольна. Завтра чтобы его здесь не было, — цокая, хватаю сумку и прохожу мимо Элеонор, но она довольно дерзко хватает меня за запястье.
— Я не позволяла тебе…
— Шайди, с тобой не всё в порядке, ты же это понимаешь?
— Со мной всё прекрасно. А вот что будет с тобой, когда ты окажешься с голой задницей на улице, это уже вопрос, — шиплю, вырывая свою руку.
— Ты перестала себя контролировать…
— Закрой свой поганый рот, — цежу, поднимаясь по лестнице.
— Господи, девочка, что с тобой творится? Ведёшь себя, как законченная сука, а это не ты! Тебе нужно пережить тот факт, что Рейден стал для тебя чем-то большим, чем просто мимолётный роман. Он стал особенным. Любимым. Ты до сих пор не пережила расставания с ним и то, как он поступил с тобой, Шайди!
— Заткнись я сказала! — повышая голос, швыряю в Элеонор сумку и быстро сбегаю вниз. Но увы, она отскакивает, и ей даже не больно.
— Нет, ты никогда не позволяла себе так говорить со мной. Пытаешься доказать всем, что ты не слабая. И то, что видели мы, твои близкие люди, это было ничем, просто твоей игрой для публики, отработанным сценарием и очередным списком правил. Но это ложь, Шайди, ты ранена внутри, и твоя рана разрастается сильнее с каждым днём. Ты заливаешь её ядом и горечью, чтобы не чувствовать этой боли. В данный момент ты до сих пор находишься в сильном потрясении и защищаешься, но я знаю тебя и то, какой ты была раньше. Прекрати. Это убьёт тебя. Потом тебе самой станет противно от себя и будет сложно даже увидеть его, Рейдена. Ты не даёшь ни себе, ни ему шанса встретиться и обсудить всё, как взрослые люди. Ты не думала о том, что он лгал тебе? Ты…
— Не думала? Да я это прекрасно знала. Он играл мной, преследовал меня, взобрался на пьедестал, ублажая меня в постели. Всё это я знаю. Но ничего, скоро его оттуда сбросят, и я приложу все усилия, чтобы он разбился насмерть. Я желаю ему этого. А то, что я хочу, всегда получаю, — яростно выговариваю, наступая на Элеонор.
— Шайди, остановись, прошу тебя. Тебе больно. Это говоришь не ты, а боль оттого, что ты доверилась и полюбила его. Я понимаю, как ты должна себя чувствовать, но у него была причина солгать в ту ночь. Ему плохо без тебя, и он раскаивается. Он любит тебя, Шайди. Рейден единственный из всех добрался до твоего сердца и оживил его. Он твоё спасение от этой боли, девочка моя. Рейден тебя любит! Он безумно тебя любит…
Не выдерживая подобного жестокого обмана, который острыми когтями проходит по моей груди, разрезает её, оставляя новые невидимые жгучие ожоги, замахиваюсь и с лютой злостью ударяю Элеонор по щеке. Она охает и оступается, хватаясь за щёку.
— Только попробуй ещё раз это сказать, и я тебя убью. Живо принимайся за работу, если не хочешь идти подметать улицы, — моя ладонь вспыхивает и горит от покалывающих огоньков боли, но я выставляю палец именно этой руки, указывая на неё.
Большего бреда я ещё не слышала за всю свою жизнь. Любовь — безобразная иллюзия. И я никогда никого не любила, кроме сестры. А меня тем более никто не любил. Меня не за что любить, потому что я Круэлла.
В глазах Элеонор скапливаются слёзы обиды, но мне плевать. Лицо искажается гримасой отвращения к тому, что она сказала, и я направляюсь наверх.