Магистерий. Черный Петер - читать онлайн книгу. Автор: Ярослава Кузнецова, Анастасия Воскресенская cтр.№ 79

— Тяжело теперь не думать о том, что ко мне сквозь стену может пробраться такая вот миленькая девочка, — пробормотал Лео. — Ума не приложу, где можно устроиться на краткий сон. Падре Кресенте беспокоить не хочется.

— Можете подняться ко мне в комнату, — предложил Мануэль.

— О нет, только не кровать, я тогда не встану, а у меня уроки еще. Пойду, правда, в спортзал на маты…

Лео прошел по галерее в учебное здание — спортзал был на первом этаже, — спустился до второго и тут вспомнил, что так и не отмылся от гари и крови. Завернул в туалет. К его удивлению, свет включился — видимо, комендант как повернул среди ночи переключатель, так и оставил.

Долго умывался холодной водой, отколупывая засохшие корки. Из пятнистого, в разводах, зеркала на Лео взглянул бледный неопрятный подросток, ничуть не старше того же Кассия, а представительностью разве только с каким-нибудь Газенклевером мог бы потягаться…

Преподаватель школы второй ступени, ага. Выпускник Королевского университета. Глаза красные, жалобные, волосы кое-где опалены, измараны сажей, у шеи слиплись от пота. Шея… мда…

Пришлось раздеваться по пояс и отмывать еще шею и уши. Хорошо, хоть бриться не надо — бабушкино косметическое заклинание усыпило волосяные луковицы ниже скул.

Потом оказалось, что вытереться нечем, и Лео, чертыхаясь, вытерся собственной майкой и выбросил ее в ведро.

Однако тонкий кашемировый джемпер, натянутый поверх рубашки, быстро согрел покрытое гусиной кожей тело и примирил Лео с действительностью. Озноб прошел, сонливость отступила. Теперь Лео ощущал зверский голод. Но до завтрака оставалось еще часа два, и где-то их надо было провести.

Он вышел из туалета в широкий коридор и огляделся — слева синели высокие прямоугольники окон, не прикрытые шторами, от них тянуло сквозняками. Справа — бледные прямоугольники дверей запертых аудиторий. Над одной из них, из стеклянного окошка под потолком, сочился слабый свет. Внутри горел фонарик. Или настольная лампа.

Лео целую минуту пялился на дверь, пока не понял, что это кабинет артефакторики, и бумажные полоски, опечатывающие его, сорваны и торчат из створок, как закладки из книги.

Кто же там внутри, тульпа? Но ей вряд ли нужен свет, да и печать срывать она бы не стала. Лео прокрался к двери и заглянул в щель — створка была неплотно прикрыта. На учительском столе лежал фонарик и освещал разгром, а на стуле кто-то сидел, грузный, расслабленный, вытянув под стол ноги и низко свесив голову. Пригвожденный длинной тонкой штуковиной, похожей на кочергу, торчащей наискосок.

Опять, подумал Лео обреченно. Почему мне так везет? Никакого же кисмет больше нет, за что мне все это?

Тут труп громко всхрапнул, встрепенулся, уронил кочергу и завозил ногами. И оказался Вотаном Фоули, прочищающим горло и ожесточенно трущем ладонями лицо.

— А? — буркнул он подошедшему Лео. — Что? Был звонок? Сколько времени? Это ты, что ли, господин Ёшкин Кот? В смысле, господин Грис.

— Я. Сейчас без четверти пять, — сказал Лео, — или где-то около того. Господин Фоули, что же вы к себе не пошли? Могли бы доспать несколько часов.

— Какое доспать, с вами доспишь, — директор, кряхтя, нагнулся и нашарил свою трость, — что там господа инквизиторы наритуалили? Толковое что, или как всегда?

— Определили убийцу. Это наше привидение. Девочка с завязанными глазами.

— Да ты что? Она ж вроде никого не трогала.

— Она тульпа.

— Чего?

— Тульпа, креатура. Искусственное существо, порождение воли малефика.

— Да ты что! — директор даже подскочил на стуле. — У нас в школе малефик? Все ж таки кто-то из ребят?

— Де Лерида говорит, что нет, это продукт взрослого матерого мага. И скорее всего малефик не в школе, а где-то засел в соседних домах. Инквизиция отправилась прочесывать район. А разве можно было вскрывать опечатанную аудиторию?

— Да насрать мне на эти их печати, — немедленно взбеленился Фоули. — Это учебный класс! А они разворотили тут все, разломали в мелкое крошево и свалили, еще и опечатали. Кто это все разгребать теперь будет? На какие шиши я куплю новые приборы и пособия? Во-он, суки, даже плинтуса поотрывали, чтоб им пусто было, — директор схватил фонарик и начал водить лучом по обломкам и заваленным мусором партам. — Паскудство! Слушай, господин ты наш любезный Грис, — он вдруг развернулся на стуле и направил фонарик Лео в лицо, тот попятился и загородился рукой, — ты же у нас не пальцем деланный, ты же у нас ого-го, всесторонне образованный, ты у нас молодой ученый! Ты, небось, и в артефакторике рубишь, на базовом, такскзть, уровне. Да? Рубишь ведь? Там сложностей не надо, учебник полистаешь, освежишь. Оформим тебе полставки и Виктору полставки, и не надо замену искать. А? Что скажешь?

— Господин Фоули, — пробормотал Лео, — я вообще-то хотел уволиться. У меня дом сгорел… то есть, я хотел сказать, квартира, где…

— Что-о? Уволиться? Дезертировать хочешь? — Фоули тяжело поднялся, опираясь на трость. Луч фонарика продолжал светить Лео в глаза. — Запахло паленым, ты к мамке под юбку прятаться побежал? А ты знаешь, что дезертирам бывает?

— У нас тут, слава богу, не армия.

— Кто сказал? — он пристукнул тростью. — Школа — это армия, заруби себе на носу. Школа — это первый рубеж, линия фронта. Трусам и зассанцам тут не место. А ты что, зассал? Бросаешь доверенный тебе контингент? Трусло несчастное!

Это было обидно — Лео увольнялся вовсе не из страха. А из-за чего? Потому что Мануэль так сказал? Или из-за того, что маску учителя примерил лишь на время, а окружающие и поверили… а на самом деле плевать он хотел на окружающих… на своих партнеров и коллег… и на детей тоже… они же простецы. Всего лишь простецы, которых он от силы пару недель знает.

— Такими темпами школу вообще закроют, — Фоули громко сопел, едва сдерживая ярость, луч фонарика подрагивал, но продолжал слепить. — Физрука у нас нет, артефактора нет, даже истопника нет. Теперь еще и историка не будет. А вместо учителей какие-то тулупы по школе шастают и душат всех подряд. Отлично! Попадем на первые страницы газет.

— Тульпы, — поправил Лео, отворачиваясь.

— Да хоть пульпы! В любом случае малефикарская нечисть, против которой мы сражались и до сих пор сражаемся, потому что война не закончена. Не закончена, слышишь? Малефики отползли и пришипились, но капитуляции не подписали. Глупо думать, что все позади и наступило мирное время. Не-ет, дорогой господин мать твою Грис! Мы на войне, и школа — это линия фронта. Понял, боец? Или ты дезертир в мокрых штанах?

Я вообще-то шпион, подумал Лео, заслоняясь рукой. С той стороны, куда отползли малефики. Но, черт побери…

— Послушай, — вдруг сбавил тон Фоули и отвел язвящий глаза луч. — Дом сгорел, это грустно, конечно, но все ж не родной дом, а просто съемная квартира. Бог с ним, с домом. Поселим тебя в интернате. В леммановской комнате. Она, кстати, теплая, старик там себе печку оборудовал. Лучше всякой квартиры. А то, представь, придешь к родичам как псина побитая, отец тебя уважать перестанет. Слабак, скажет. И никакого дела тебе больше не доверит. Подумай, что ты отцу скажешь, когда вернешься?