Вербовщик. Подлинная история легендарного нелегала Быстролетова - читать онлайн книгу. Автор: Иван Просветов cтр.№ 57

22 сентября оперуполномоченный Смирнов вызвал Быстролетова на допрос. Он прошелся по основным пунктам его биографии, остановившись на середине 1920-х. Дмитрий Александрович отвечал спокойно, уверенно и четко:

Спустя шесть дней лейтенант Смирнов подготовил постановление в отношении Быстролетова:

Начальник 9 отделения 3 отдела майор Пастельняк расписался: «Согласен». Однако следующее постановление пришлось отправить на утверждение новому начальнику 3 отдела Меркулову. Документ датирован 11 ноября:

Протоколы упомянутых допросов, за исключением первого, в следственном деле отсутствуют. Смирнов попросил о продлении следствия до 19 января 1939 года – чтобы получить дополнительные сведения из УНКВД Московской области и свидетельские показания у осужденных Быховского, Важенина, Свияженинова, Скачкова. ^[301]

Наверное, он был обескуражен, узнав, что непоправимо опоздал со своим намерением. Важенин, Свияженинов и Скачков, отбывавшие срок на Соловках, были расстреляны в ноябре 1937 года в карельском урочище Сандармох в ходе спецоперации «по репрессированию наиболее активных контрреволюционных элементов из числа содержащихся в тюрьмах ГУГБ». Та же участь постигла других активистов Союза студентов-граждан СССР, проходивших по эсеровскому делу, – за исключением Быховского и Хабарова. Их казнили в декабре 1937-го прямо в местах заключения – лагерных пунктах Белбалтлага и Свирьлага.

Константина Юревича доставили из Таганской тюрьмы в Бутырку, но по делу Быстролетова так и не допросили. Случайно или нет, он оказался в одной камере с ним. И признался другу, что оклеветал его. «В процессе следствия наша невиновность будет установлена», – понадеялся тогда Юревич. ^[302]

Казалось, процесс застопорился. Но это всего лишь менялись базовые пружины и шестеренки в карательном механизме.

В конце ноября 1938 года железный нарком Ежов неожиданно для подчиненных был снят с должности, его место занял Берия. В московском УНКВД тоже царила растерянность: в ноябре там пятый раз за год сменился начальник – предпоследнего сразу арестовали как участника антисоветского заговора, несмотря на солидный чекистский стаж и добросовестную службу при Ежове.

17 декабря дело Быстролетова принял старший следователь только что созданной Следственной части НКВД лейтенант Соловьев. Разговор у него был прямой и короткий: прекратить упираться и дать показания, иначе арестанта переведут в Лефортовскую тюрьму, где превратят в мешок с костями.

Быстролетов опять отказался признаться.

18 декабря 1938 года его перевезли туда, куда обещали.

* * *

Едва ли не все, кто прошел через Лефортовскую тюрьму и уцелел в мясорубке репрессий, описывали ее как большой пыточный застенок.

Редко кто не ломался. От кровавой боли или медленных мучений – вроде конвейерных допросов, когда не давали спать сутками. От животного страха за себя и своих близких. От невообразимого унижения и ощущения полного бессилия. Сдавались и оговаривали себя, друзей, сослуживцев, знакомых. Герой мировой и гражданской войн, бывший начальник Управления высших военно-учебных заведений РККА Александр Тодорский вспоминал:

Помогло ненадолго – он все-таки «признался», что был участником военно-контрреволюционного заговора. ^[305]

Военврач 3 ранга Анна Розенблюм, руководившая санчастью Лефортовской тюрьмы с марта 1937 по январь 1939 года, констатировала 49 смертей во время допросов или после них.

Для заплечных дел мастеров не имело значения, кто находился перед ними – бывший нарком внутренней торговли или нарком здравоохранения, опальный маршал, директор «Дальстроя» или арестованный начальник Тюремного отдела ГУГБ НКВД. ^[306]

Быстролетов понял, куда попал, как только его вызвали из камеры.