— Помнишь фотографию, которая из альбома выпала? Ну, там семья священника перед храмом стоит? — Эйдзи облизал губы. — Мальчик постарше — это ты?
Фуми прижала ладонь к затылку: — Я думала, ты ничего не заметил.
— У меня и другие догадки есть, — заявил Эйдзи. — Кажется, я знаю, почему ты меня видишь.
Фуми зацокала языком:
— Кто тут в частного детектива играет?
— Случилось так, что представители вашего рода видят духов. Точнее, их видят только мужчины. Ты боишься, что после операции утратишь свой дар и он перейдет…
Фуми вскочила.
— Не смей называть проклятие даром! — закричала она.
— Я… — заблеял Эйдзи.
— Получить объяснение еще не значит понять, — продолжала Фуми. — Тебе невдомек, каково мне пришлось. Я видела, как духи бродят среди живых, как появляются и исчезают. Некоторые не ведают, что мертвы, некоторые изображают живых, чтобы меня одурачить. Духи–скитальцы вроде тебя повсюду. Их вижу я одна. — В глазах у Фуми встали слезы. — Я проклята, но научилась ловко прикидываться нормальной. Даже мой брат не в курсе.
Эйдзи шагнул к ней и попытался обнять, но его руки прошли сквозь Фуми.
— Извини! — сказал он, изумленно на нее глядя. — Я не хотел тебя обидеть.
Фуми начала всхлипывать.
— Извини! — шептал Эйдзи. — Пожалуйста, извини!
Ето мягкость доконала Фуми — она тяжело опустилась на пол и зарыдала. Эйдзи беспомощно топтался рядом.
Сколько времени плакала, Фуми не знала, но запомнила, как скользнула в постель. Эйдзи сел на краешек кровати, и она тотчас уснула. Проснувшись утром следующего дня, Фуми увидела, что он спит рядом на полу. Она разглядывала шрам у него на переносице, пока Эйдзи не открыл глаза.
— Доброе утро, красавица! — проговорил он. — Сон мой стережешь?
— Не льсти себе! — Фуми отвернулась, стыдясь эмоций, которые накануне выплеснула. — Давай забудем вчерашнее, ладно?
— Разумеется, но у меня встречная просьба.
Фуми посмотрела на него:
— Какая еще?
— Позволь мне побыть здесь еще несколько месяцев, — с улыбкой проговорил Эйдзи.
— Тебе что, приткнуться больше некуда?
— Мне нравится быть здесь,‚с тобой, Фуми–нэ. Ты мне очень нравишься.
От таких слов Фуми растаяла, но тотчас напомнила себе, что они живут в разных мирах, которые столкнулись случайно и ненадолго.
— Решать тебе, Эйдзи, — проговорила она. — Навечно ты все равно здесь не останешься.
— О чем это ты? — спросил он, нахмурившись.
Фуми потрогала шею:
— Ты перевоплотишься сразу, как помирришься со своим прошлым.
— Что?
— Ты переродишься. Ты же не думал, что навсегда останешься духом–скитальцем? В таком случае бесприютные души перенаселили бы землю.
— Логично, — согласился Эйдзи после небольшой паузы. — Сколько у меня времени?
— Понятия не имею. Я ведь не знаю ни как ты погиб, ни почему ты здесь, ни что случилось с тобой в предыдущей жизни.
— Я совершил самоубийство, — без промедления сообщил Эйдзи. — А до этого убил человека.
Фуми смотрела на него во все глаза. Врет Эйдзи или нет, она не знала. Разве о таком шутят? Просто в устах Эйдзи это звучало совершенно невероятно. Он казался добродушным и неунывающим. Что спровоцировало его на такие поступки?
— Чтобы скорее очиститься от греха, можно отправиться к святым местам. К храмам, например, или к гробницам, — сказала Фуми. — Дело якобы в положительной энергии. Точно я не уверена, но попробовать стоит.
Эйдзи никак не отреагировал.
— Что молчишь? — спросила Фуми. — Вопросов больше нет?
Эйдзи повернулся к ней, не поднимая глаз:
— Неужели ты меня не боишься?
— С какой радости мне бояться? — отозвалась Фуми. — Ты мертв. Физического вреда ты мне не причинишь, Если я начну тебя игноригь, а ты не найдешь другого видящего, то фактически перестанешь существовать, — сказала Фуми и тотчас пожалела об этом, но ведь слово не воробей,
Эидзи снова отвел взгляд:
—Та наверняка считаешь меня чудовищем: я ведь человека убил. А ты, Фуми–нэ, никогда никому смерти не желала? Не думала, что земля станег чище без того человека?
Фуми вспомнила тощую стерву, которая кошмарила ее в школе. Разве не надеялась она, что та девчонка возьмет и исчезнет? Да, постоянно, но мысль стереть ее с лица земли не иоявлялась ни разу.
— Почему ты убил того человска? — наконец спросила она.
Эйдзи ответил не сразу.
— Я вроде бы понимал почему, а сейчас уверенности нет, — пробормотал он.
— Каким бы ни был человек, кто–то по нему горюет, — сказала Фуми. — Ребенок, родитель, брат или сестра. Уверена, и по тебе прямо сейчас кто–то скучает.
Эйдзи медленно кивнул:
— Хочешь внушить мне чувство вины?
Фуми растянула губы в улыбке:
— Радует уже то, что у тебя остались чувства.
— Ну, если только так… — Эйдзи сел на краешек кровати. — Фуми–нэ, почему ты категорически против того, чтобы твой брат унаследовал семейный дар? Он наверняка справится с ним, как справились твой отец и ты сама.
— Я уже объясняла, это не дар, а проклятие.
— Как скажешь. — Эйдзи пожал плечами.
— Касательно моего брата… — Фуми сделала паузу, тщательно подбирая слова. — Он кажется зрелым, но я очень за него беспокоюсь. Он вечно храбрится. Когда погибли наши родители и нас отправили в приют, Рюсэй ни слезинки не проронил. Он из тех, кто держит все в себе.
— А ты разве не такая же? — спросил Эйдзи, наклонившись к ней.
Вопрос Фуми проигнорировала:
— Рю не должен унаследовать это проклятие. Особенно после гибели Мияко.
— Кто такая Мияко?
— Девушка, которую любил мой брат, — ответила Фуми. — Рю до сих пор ее любит. Разумеется, сам он это отрицает, но так думают все наши знакомые.
— Думаешь, какой–нибудь дух–скиталец может принять обличье Мияко и манипулировать Рюсэем?
— Все может быть куда проще, — горестно проговорила Фуми. — Подозреваю, что дух этой девушки бродит по миру живых. Я ее не видела, но сомневаюсь, что она уже покинула нас. °
Эйдзи плотно сжал губы.
— Откуда такие мысли?
— Так же как и ты, Мияко покончила с собой. Оборвать жизнь, даже свою собственную, — то же убийство. Очень сложно примириться с событиями, толкнувшими на такой поступок.
Оба притихли.
— Как погибла Мияко? — спросил Эйдзи, откашлявшись.