Засланцы - читать онлайн книгу. Автор: Лион Измайлов cтр.№ 32

Вот так и покончим с коррупцией. Не сразу, конечно, не в этом году и не в следующем, а вот к концу века как раз мы это взяточничество и прикроем.

В основном у нас народ вежливый, культурный. Бывает, конечно, так иногда подойдёт ко мне человек незнакомый, скажет:

– А на экране ты лучше выглядишь, не такой страшный.

Но это редко, не чаще раза в день.

А так в основном народ тактичный, подходит, интересуется: «Как дела?»

Я вначале не отвечал, а потом, думаю, невежливо как-то. Буркнул: «Нормально» – и пошёл дальше.

Нехорошо как-то. Поэтому, когда в очередной раз подошёл ко мне мужик какой-то, руку пожал, спросил:

– Как дела?

И дальше пойти хотел. А я руку его ухватил покрепче и говорю:

– Сейчас расскажу, как дела. На прошлой неделе насморк подхватил, гриппом зимой болел, а тут летом поел рыбы несвежей и такая диарея!

Он руку пытается вырвать.

– Извини, – говорит, – мне идти надо.

Я говорю:

– Ну уж нет, когда мы ещё с вами увидимся? Раз уж вы спросили, я вам как следует расскажу.

С женой ругаемся по каждому пустяку. Она вещи по квартире раскидывает, а я этого терпеть не могу. Он говорит:

– Извини, спешу, на работу опаздываю, – и руку выдернуть пытается.

Но не тут-то было. Я руку ещё крепче схватил и говорю:

– Ещё она тюбик от пасты не закручивает, представляете, почистит зубы, а тюбик открытый оставляет. Ну это же возмутительно! Тебе чего, трудно тюбик закрыть? Нет, не закрывает, и всё.

В общем, он уже взмолился:

– Отпусти, – говорит, – с работы выгонят.

Я говорю:

– Жаль, я тебе ещё хотел анализы свои показать.

– Нет! – закричал он, руку выдернул – и бежать.

Совсем, видно, неинтересны ему мои дела. А чего тогда спрашивал?

Нет, народ у нас в основном вежливый, не хамит в основном. На ногу наступит, извиняется. Только не вздумайте в ответ сказать: «Ладно, ничего». Тут же вторую ногу отдавит.

Вежливый у нас народ, даже где-то застенчивый. У нас застенчивыми называют тех, кто выпьет и за стенку держится.

Один мужик вот так добрался до дома. Идёт по квартире, за стенку держится, а тут сынок навстречу:

– Пап, – говорит, – почини велосипед.

Папа остановился, узнал сына, узнал всё-таки, и говорит:

– Вот так сейчас всё брошу и буду чинить велосипед.

Серьёзный человек никогда важное дело из-за пустяков не бросит.

Нет, в целом у нас народ хороший, добрый, вежливый народ.

В автобусе как-то ехали. Все такие приличные, вежливые. Женщина одна чихнула, парнишка рядом стоял.

– Будьте здоровы, – говорит.

Она:

– Спасибо.

Он:

– Пожалуйста.

Она говорит:

– Не выпендривайся.

Он говорит:

– Да пошла ты!

И она пошла, хотя ей дальше ехать надо было. И опять тишина. Всё так вежливо: «будьте любезны», «не сочтите за труд».

И вдруг на ровном месте. Одна тётка мужика вежливо так спросила:

– Простите, вы на следующей сходите?

Он ей:

– Сходят с ума, а из автобуса выходят.

Тётка говорит:

– Значит, я правильно спросила, вы-то уж точно не с автобуса сходите, а с ума.

Он ей:

– Да ты на себя-то посмотри, курица общипанная!

– А ты-то на себя в зеркало смотрел? Не лицо, а квазиморда, поносник несчастный.

Он ей:

– Это я поносник? Да я без слабительного в туалет не хожу!

Она ему:

– Знаешь ты кто? Недоношенный.

Он:

– Кто?

Она:

– Жертва аборта.

Он говорит:

– Да меня вообще в пробирке делали.

Она кричит:

– Значит, пробирка немытая была!

Тут народ окружающий подключился:

– Ты чего, козёл, к женщине пристал?

– А ты чего зенки вылупил, по тыкве захотел?

– Да ты сам сейчас по кумполу схватишь. Ты на кого клювом щёлкаешь? Закрой поддувало и не сифонь.

Мужик говорит:

– Вы чего? Вас чего, сегодня без намордника выпустили?

Такой шум поднялся, крик. И вдруг один стриженый как заорёт:

– Вы чё, блин, оборзели все? Вы чего по делу базар гоните? На кого, козлы, батон крошите? Кому тюбик пасту давите? Да я вас всех сейчас урою!

Все затихли.

Одна бабулька только в тишине сказала:

– Во излагает, как по писаному.

Стриженый встал, пошёл к выходу, повернулся, сказал:

– Извините, нервы расшатались, – и вышел из автобуса.

Я же говорю, интеллигентный у нас народ. Тихий, приветливый, незлобивый. Ну, иногда разгромит что-нибудь, революцию устроит, барскую усадьбу спалит, а так пальцем никого не тронет, мухи не обидит.

Умер гаишник и попал на небеса. Привели его на перекрёсток: слева – рай, справа – ад. И вот его спрашивают:

– Куда ты хочешь, в ад или в рай?

А гаишник говорит:

– А нельзя мне здесь, на перекрёстке, остаться?

И вот подъезжаю я к перекрёстку, а гаишник меня останавливает и говорит:

– Страшный лейтенант Говоров, ГИБДД СВАО, – и дальше неразборчиво, на неприличные слова похоже.

Я говорю:

– Вижу, что вы страшный, лейтенант, только не пойму почему.

Он говорит:

– Нарушаем.

Я говорю:

– Мы с вами?

Он говорит:

– Нет. Вы сами. Документики!

Даю ему документики, делаю обаятельное лицо.

– А чего нарушаем? Еду, никого не трогаю, никто, кроме вас, не жаловался.

– Все нарушаем, – говорит он, – и в нетрезвом виде, и на красный свет.

– Какой же, – говорю, – красный, если это зелёный? Если бы вы были дальтоник, я бы вам поверил, но я-то вижу, что вы не дальтоник. Если у вас лицо сейчас красное, вы же не скажете, что оно зелёное.

– Я-то нет, а вы, дальтоник, зачем пьёте за рулём?