Шпионы среди нас: секретные материалы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Соловьев cтр.№ 22

После того как в июле 1906 года председателем Совета министров стал П. Столыпин, Азеф сделал окончательный выбор — он оказался большим поклонником политики нового премьера. Теперь работа Азефа сильно изменилась. Он не столько поставлял информацию о террористах, сколько охранял первых лиц государства — Николая II и П. Столыпина, смерти которых желало столько народу, что арестовывать всех потенциальных убийц было бессмысленно. Поэтому ставку сделали на информационной безопасности. Получив информацию об уже подготовленном покушении, меняли маршрут следования царского поезда или отменяли бал, во время которого должен был прогреметь взрыв. Борцы с террором надеялись, что бесконечные неудачи постепенно уменьшат число желающих совершить террористический акт.

Боевики были в полном недоумении — вроде бы они все делали правильно, но ничего не получалось. Крупные теракты совершали представители других партий (только в мае 1906 года террористами было убито более ста человек), а эсеровская Боевая организация молчала. Правда, Азеф периодически выступал с идеями внедрения в дело террора технического прогресса. Он на полном серьезе предлагал эсерам финансировать работы по созданию самолета, с которого можно было бы разбомбить Зимний дворец! Ему же принадлежала идея атаковать императорскую яхту при помощи специально изготовленной подводной лодки. А в донесениях своему полицейскому начальству Азеф говорил, что целью этих проектов является опустошение партийной кассы.

И тем не менее ситуация была невероятной — полицейский агент по заданию своего начальства занимался подготовкой покушения на императора и премьер-министра! При этом ему было обещано, что ни один член его организации не будет арестован. Договор выполнялся неукоснительно. Царь жил в надежно охраняемом Петергофе, а когда он собирался выезжать, начальник Департамента полиции выяснял у Азефа, есть ли в столице его террористы. Если Боевая группа оказывалась на месте, царь отменял поездку.

Охота на царя щедро спонсировалась. Так, из 300 тыс. рублей, которые эсеры украли в Государственном казначействе, 100 тыс. они передали Азефу. Служа верой и правдой полиции, Азеф даже не просил о повышении жалованья: революционных денег вполне хватало. Периодически ему удавалось вырваться в Европу, где он оттягивался, играя в Монте-Карло. Все-таки Азеф был азартным человеком.

Возможно, этот азарт поддерживал его интерес к двойной игре не слабее, чем жажда наживы. Игроком Азеф был виртуозным. В 1905 году к члену петербургского комитета партии эсеров Е. Ростковскому пришла женщина в густой вуали и передала письмо, которое гласило: «Товарищи! Партии грозит погром. Вас предают два серьезных шпиона. Один из них… недавно прибыл из-за границы — какой-то инженер Азиев…» В письме содержался подробный перечень того, что выдали эти люди.

По иронии судьбы первым человеком, которому Е. Ростковский показал это письмо, был именно Азеф. Он сразу все понял, но самообладания не потерял. «Азиев — это я. Моя фамилия Азеф», — сказал он потрясенному Ростковскому, знавшему его лишь по партийной кличке. После этого разговора Азеф сам сообщил руководству эсеров о письме, и оно было объявлено полицейской провокацией против лучшего боевика.

Найденное объяснение работало безукоризненно. Когда эсеры получали какую-либо информацию о том, что Азеф ведет двойную игру — а такие сведения всплывали периодически, — они сразу вспоминали, что однажды полиция уже клеветала на этого кристально чистого человека. И даже созываемые партией комиссии по расследованию доносов на Азефа отказывались всерьез проверять деятельность столь выдающейся личности.

Человеком, которому удалось поколебать всеобщую веру в Азефа, стал профессиональный охотник на провокаторов Василий Бурцев. Сведений, нарытых Бурцевым, хватило бы на разоблачение десятка полицейских агентов, но в виновность Азефа, организовавшего убийства великого князя Сергея Александровича и министра внутренних дел Плеве, верить отказывались. В конце концов Бурцеву удалось невозможное — бывший директор Департамента полиции Алексей Лопухин согласился на беседу с ним, а затем дал подробные письменные показания. Можно себе представить, в каком состоянии были руководители партии эсеров. Вероятно, что-то подобное испытали бы американцы, случайно узнав, что Осама бен Ладен является давним сотрудником ЦРУ.

Бесконечные революционные суды и комиссии по делу Азефа долго не решались признать его виновным. А когда в январе 1909 года его вина все-таки была признана, убить его так и не решились. Азефу удалось бежать, и желающих его искать не оказалось.

Умер он 24 апреля 1918 года. Но поверить в его смерть прогрессивная общественность долго не могла. Призрак Азефа всплывал и на страницах нелегальных эсеровских изданий, и во время показательных процессов 1930-х годов. В этом смысле Азеф остался идеальным шпионом — он был везде и нигде, про него знали все (или думали, что знали), но сделать с ним ничего не могли.

В чем-то сродни Азефу публицист, философ, теоретик (и финансист) революционного движения (и прочая, и прочая) Израиль Лазаревич Гельфанд, более известный как Александр Львович Парвус. Его едва не увенчавшаяся успехом попытка организовать мировую революцию на деньги германского правительства не обошлась и без шпионских игр. Впрочем, о собственных интересах Парвус не забывал никогда и ради них был готов пожертвовать интересами и германской разведки, и мировой революции. И в этом он, пожалуй, Азефа превзошел.

Парвус получил степень доктора философии в Базельском университете (диссертация была вполне марксистской по духу), знал несколько языков и был талантливым публицистом. В Германии он сотрудничал со многими изданиями социалистического толка и считался крупным экспертом по России. Его талант публициста признавали крупные деятели русской социал-демократии, в том числе Мартов, Потресов и Ленин. Мюнхенская квартира Парвуса стала клубом, где бывали многие политэмигранты из России. А Троцкий вместе с женой так и вовсе там поселились. Мало того, у Парвуса на дому печатались первые номера «Искры». В общем, неудивительно, что Парвус оказался посредником между русскими марксистами и западными социалистами.

Близко знавший Парвуса Троцкий говорил, что в его «бульдожьей голове» страсть к обогащению сочетается с жаждой поиска путей социальной революции. Стоит сравнить мнение Троцкого с романтическим высказыванием Карла Радека: «Этот страстный тип эпохи Ренессанса не мог вместиться в рамках спокойной германской социал-демократии». Поистине, Парвус был настоящим человеком (и шпионом) Серебряного века.

Правда, первая попытка Парвуса проверить свои революционные теории на практике не задалась. Бросившись в Россию с началом первой русской революции, Парвус было преуспел, став редактором «Русской газеты», тираж которой подскочил с 30 тысяч до полумиллиона экземпляров. Основная идея, которую Парвус пытался донести до своих читателей, заключалась в том, что мировая пролетарская революция начнется в России, а затем охватит всю Европу. Таким образом, он фактически предвосхитил известную ленинскую мысль о «слабом звене в цепи империализма».