Особенности разведения небожителей - читать онлайн книгу. Автор: Ива Лебедева cтр.№ 24

«А как она ему температуру мерила? — ментальным шепотом спросил я у духа и подавился воздухом, получив картинку в ответ. — И купала? В раковине? Потом феном? М-да… Ну, с другой стороны, так ему и надо».

— Лучше было бы уговорить одну из алмазных мартышек, — хмыкнул я, — а не опасного преступника. Духи ведь предупреждали тебя, что он не то существо, которому можно доверять.

— Мартышки дружелюбные, но на четыре градуса горячее нужного, — пожала плечами Тай Жень. — А с этим товарищем мы договорились.

О боги и бездна! Когда она успела сунуть градусник в задницу всем в этом зоопарке?! И что теперь, я на очереди?

— Может, все-таки создать нагревающий амулет нужной температуры?.. — не сдавался я. Девушки любят все милое. Достаточно всего пары ошибок — и пожиратель ядер может сбежать. И вот тогда нам весь зоопарк перевернут. Если она решит держать этого гада у себя в комнате, я…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Меховое, теплое и живое в любом случае лучше, — покачала головой женщина. — Да ладно, что тебе, яблока лишнего жалко? Сильно баловать преступника я не собираюсь, не беспокойся. Будет сидеть в своей клетке, но на нормальное питание и отсутствие блох сможет честно заработать. Вырастит этого головастика — я ему колесо куплю, как у хомячков, для моциона. Все не так скучно. И даже сладенького в рацион добавим.

Я вздохнул и решил не рассказывать этой… рационализаторше, что каждую ночь в полнолуние небесный сахарный поссум превращается в не менее сахарного, хотя и грязного измученного голого мужика, запертого в тесной клетке и скрюченного в самой неудобной позе. Сама увидит. Интересно, оставит ему креветку на обогрев или нет? Ну, во всяком случае, пусть хоть сравнит… Может, наконец, поймет, от чего отказывается?

Евгения:

— Почему я так уверена, что он не сбежит? — Взгляд скользнул по недовольному лицу Яоши и снова вернулся к чистой (моими стараниями) шерсти зверушки, похожей на сахарного поссума. Но тут оно называлось танфушу и имело несколько существенных отличий от нормального краснокнижного животного. Во-первых, у настоящих сахарных поссумов нет крыльев. Во-вторых, они все же немного меньше и имеют подшерсток другой структуры, не такой густой и мягкий. А в-третьих, не являются преступниками, приговоренными к такому странноватому, хотя и жестокому наказанию. — А куда он денется? Я его ошейник к твоему поводку прицепила.

И продемонстрировала косатику браслет-поводок. Поскольку тот так и остался в виде браслета-цепочки со множеством звеньев, к одному из которых была прицеплена золотая подвеска в виде маленького дельфинчика (вот я чучундра, сразу не обратила внимания на то, что за фигурка у меня образуется вместо материального поводка к ошейнику ключа), я спокойненько подвесила на соседнее звено еще один маленький карабинчик. И эта цепь тоже растворилась в виртуале, оставив мне подвеску в виде диковинной золотой мышки.

— Что ты сделала?! — Ого, а я не знала, что этот китайский айдол умеет рисовать на себе такие круглые глаза, на зависть прямо любому рязанскому грибу.

— Зафиксировала зверушку, чтобы не бегать потом и не ловить по всему зоопарку. А еще он сразу перестал кусаться, смирно сидел в раковине и вообще превратился из противной гадости в хорошего маленького поссума. Договороспособного.

— А… а… то есть ты не купилась на эти умильные глазки и дрожащий хвост? Девушки обычно слишком нервно реагируют на такую дрянь, и… — Яоши спросил это с легким недоумением, но в то же время, кажется, с некоторым злорадством.

— Ну, во-первых, видела я глазки и побольше, и поумильнее. А во-вторых, знаешь, рыбка моя, до того, как я это отмыла, высушила и вычесала, оно было больше похоже на вонючую и злую помойную крысу, чем на пушистого няшу. И что-то мне подсказывает: то, как он скалил зубы, гораздо больше говорит о его характере, чем все глаза в мире, — улыбнулась я, — даже если они у него рядами вдоль позвоночника вырастут и одновременно начнут моргать длинными ресницами.

Танфушу грустно пискнул и тремя лапками обнял порученную его заботам креветку. Четвертой он держался за насест. При этом на морде зверька было написано крайнее отвращение пополам с обреченностью.

— Зато клизму с ядом никто не делает, — непонятно, хотя и привычно злорадно прокомментировал сие действие Яоши.

Танфушу чуть не упал с жердочки, на которую я его пересадила, и так вытаращил глаза в непритворном ужасе, что даже я впечатлилась.

— Что не делают? Это что еще за странный зоосадизм?

— Хм, даже не знаю. Я, конечно, могу рассказать. Но что хорошего мне за это будет? — улыбнулся косатик, сделав на лице выражение хитрого дельфина, который увидел в руках человека большую вкусную скумбрию.

— Даже не знаю, — хмыкнула я, включаясь в игру. А чего бы и не поиграть? — Хочешь яблочко? Нет? А-а-а, рыбки? Могу тебе суши заказать. М-м?

— Ту тухлую рыбу, что подают в ваших забегаловках, я даже нюхать не собираюсь, — фыркнул он, закатывая глаза. — Ты б еще замороженную мне предложила.

— Ну извини, ловить тебе свежую мне негде. — Я задумчиво почесала танфушу за ухом, и он сначала блаженно зажмурился, а потом снова вытаращился в ужасе. Кажется, собственная реакция на мой ласковый жест его изумила и напугала. — И вообще, ты у нас водоплавающее, тебе и карты в ласты насчет свежести… Кстати! А в нашем море рыба водится?

Яоши пару секунд сопел, то ли озадаченно, то ли сердито. Потом бесцеремонно взял меня за руку, за ту самую, которой я приласкала поссума-арестанта, переложил ее себе на плечо и угрюмо зыркнул в ответ на мой вопросительный взгляд:

— Чего? Нечего преступников баловать. Не заслужил. Ты чья хранительница? Вот именно. Рыба водится. Но мало.

— Ты тему не переводи. — Я фыркнула и все же почесала косатке «спинной плавник». Интересно, как он у него с крыльями уживается? — Что за клизмы с ядом? Да не пищи ты, я же не предлагаю их делать! — это уже зашедшемуся негодующим свистом танфушу.

— Это он стесняется, — еще злораднее пояснил Яоши, почти мгновенно растерявший свою мрачность, стоило ему ощутить мою руку между лопаток. — Как же, такой великий совершенствующийся и вообще «злодей тысячелетия», а работал подопытной крысой в лаборатории ядов и противоядий. Всеми отверстиями… работал. Танфушу — редкий небесный зверь, способный переварить любой самый страшный яд и извергнуть из себя противоядие. Тот анализирующий состав вещества талисман, что мы для молочной смеси использовали, с ним в комплекте приехал. Анализировать то, что из него вывалится после клизмы или очередной ядовитой трапезы.