– Удивительно, как это еще никто не умер от пневмонии!
Она крепче сжала руку Ника. Зрелище было пугающим и впечатляющим одновременно.
Как посещение другой планеты.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты когда-нибудь
видела столько людей?
Она покачала головой. Ник все тщательно организовал, чтобы
на нее не обрушилось все сразу. Они уже были у выхода из аэровокзала, где их
ждал шофер.
Толпа вытолкнула их наружу, и они оказались в вакууме.
Добела раскаленном и влажном, где нечем было дышать.
– Боже мой. – Было ощущение, что они в брюхе у слона.
– Красиво, правда? – Он широко улыбнулся, видя, как у
нее округлились глаза, но шофер уже ждал у открытой дверцы машины с кондиционером,
и Ник осторожно втолкнул ее внутрь.
Все шло быстро, как и было задумано. Уже через пять минут
вещи лежали в багажнике, и они поехали в город. Оглянувшись, Кейт увидела через
дымчатое стекло лимузина очередь на такси. Какой-то толстый таксист размахивал
сигарой прямо перед носом потного конкурента.
Кейт рассмеялась:
– Сумасшествие!
– Как в цирке.
Вокруг шумел и бурлил огромный Нью-Йорк. Город казался
намного спокойнее, когда она была здесь в семнадцать лет на пасхальные
каникулы. Они останавливались тогда в отеле «Плаза», пили чай в «Палм Корт» и
на площади под названием Роз-Мари. Казалось, это было тысячу лет назад. А Том
ни разу не брал ее с собой в Нью-Йорк. Он ненавидел его и всегда останавливался
за городом у друзей. Теперь она понимала почему. Это было не для Тома. И не для
Ника тоже, но он справился блестяще. Оградил ее от всех неприятностей, даже от
жары.
Она смотрела на непрерывный поток транспорта по дороге в
отель. На Парк-авеню машины неслись как одержимые. Скрежет, грохот, визг
тормозов, крики и снова скрежет. Шум действовал оглушающе даже в тщательно
закрытом автомобиле.
– Как они это выдерживают?
– Понятия не имею. Либо не замечают, либо просто любят.
Но самое безумное было то, что ей это тоже нравилось.
Неистовство и блеск, сверкание огней при сумасшедших
скоростях. Ей вдруг захотелось вылезти из утробы машины и прогуляться по
улицам, но она боялась, что, если скажет об этом Нику, он сочтет ее безумной. И
неблагодарной. Он так старался защитить ее. А она сидит здесь и мечтает слиться
с толпой.
Они приехали в «Ридженси», – и шофер передал Кейт из рук в
руки швейцару, от которого ее тотчас забрал Ник и быстро ввел внутрь. Его там
знали. Ник заполнил регистрационную карточку, и их сразу же проводили в
заказанные номера. У нее был люкс, у него большой двойной номер с дверью,
которая вела в ее гостиную. Они решили использовать его номер как офис, а ее –
как их «дом». Чемоданы установили на специальные белые с золотом подставки, и
Кейт оглянулась по сторонам, утопая в толстом пушистом ковре, потом со вздохом
уселась на обитую розовым шелком кушетку. Все было изящно и очень мило. Похоже
на английскую акварель. Из окна открывался прекрасный вид на южную часть
города. Кейт снова осмотрелась, потом с улыбкой взглянула на Ника и вздохнула.
Она чувствовала себя маленькой богатой девочкой, изолированной от грязи и шума
и сумасшедших людей, к которым хотела присоединиться в их бесконечной гонке.
Ник хорошо придумал, оградив ее от всего этого, но ей казалось, что он оградил
ее и от удовольствия. Это безумие, конечно, но она так думала. Ей вдруг
захотелось вылупиться из своей скорлупы и убежать от всех, даже от Ника... От
прошлого... От Тома... От Тайга... От них всех. Она захотела быть свободной.
– Хочешь выпить?
Ник развязал галстук и с улыбкой посмотрел на нее. Он уже
успел забронировать для них места в «Каравелле». Велел секретарше сделать это
сегодня утром из Лос-Анджелеса. Столик был заказан на девять часов. Ник считал,
что они не успеют проголодаться до этого времени. Это дало бы им время немного
выпить и расслабиться, а может, еще раз выпить в баре отеля и потом отправиться
на тихий обед. Но Кейт отрицательно качнула головой.
– Что с тобой, Золушка? Хочешь позвонить Лиции?
– Нет. – Она не хотела звонить даже Тайгу. Не сейчас.
– Тогда чем хочешь заняться? – Ник сел рядом с ней на
изящную кушетку и обнял. Кейт рассмеялась, а он любовался загоревшимся в ее
глазах огоньком. Нью-Йорк хорошо действовал на нее. Похоже, она вернулась к
жизни. Даже быстрее, чем он предполагал. – Назови, что тебе доставит удовольствие,
миледи, и сразу все получишь.
– Правда?
– Конечно.
– Отлично. Я хочу прогуляться.
– Сейчас? – удивился Ник. Несмотря на то, что было семь
часов вечера, градусник показывал девяносто пять по Фаренгейту, и влажность
приближалась к такой же цифре. – В такую жару?
Кейт возбужденно закивала, и он захохотал, откинув голову.
Он понял. Кейт, годами прятавшаяся в своей скорлупе, вдруг вернулась во времена
молодости и жажды жизни.
– Ладно, Золушка, идем. Ты не хочешь сначала
переодеться? – Она с усмешкой затрясла головой и сразу стала похожа на своего
сына. – В таком случае, – он протянул ей руку, и они встали, – вперед.
Это было именно то, что она хотела. Они бродили по
Медисон-авеню, где заглядывали в магазины, потом по Центральному парку, где
люди играли на траве, где летали мячи, вопили транзисторы, а рядом жужжали
автобусы и усталые, украшенные цветами лошади, цокая по асфальту копытами,
тащили двухколесный экипаж. Словно кто-то собрал все, что может двигаться –
каждое лицо, каждую машину, каждый запах, каждый цвет, – и смешал все это в
один город, называемый Нью-Йорком.
– Боже, я люблю его. – Она сделала глубокий глоток
загрязненного воздуха и с восторгом вздохнула, вызвав смех Ника.
– Я, кажется, создал монстра, – притворно ужаснулся он,
но ему нравилось видеть ее такой. Она ожила.
Вот так Кейт могла жить многие годы. Воодушевление,
приподнятость, успех. Ник был рад разделить с ней это. Он взглянул на часы.
Было уже начало девятого, и они подходили к перекрестку Шестьдесят первой и
Пятой улиц. До отеля оставалось всего два квартала. Они прошли по крайней мере
двадцать, всюду заходя выпить; в то время как Кейт со страстью изучала город,
Ник с восторгом изучал ее.
– Ты готова вернуться и переодеться?
– Куда мы идем?
– В лучший ресторан города. Все для тебя, Золушка. – Он
сделал широкий жест в сторону горизонта, а Кейт вся засияла. Она улыбалась всю
дорогу до отеля, и когда за ними закрылась дверь их комнаты, она приблизилась к
нему. Ее глаза возбужденно блестели.
– Правильно ли я поняла?
Ник широко улыбался ей из дверей ванной, и она быстро
подошла к нему и расстегнула молнию на его брюках.
– Абсолютно правильно. Леди, я не знаю, как на тебя
действует этот город, но я люблю его хотя бы за то, что он такна тебя повлиял.