Социальный интеллект. Новая наука о человеческих отношениях - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Гоулман cтр.№ 63

Нейровизуализационные исследования показали, что у аутистов при взгляде на лица других людей не активируется зона, известная как область распознавания лиц в веретеновидной извилине. Эта область отвечает не только за распознавание лиц, но и за распознавание любых предметов, которые нам отлично знакомы или особо интересны. Например, у орнитолога-любителя веретеновидная извилина активируется, когда мимо пролетает птичка кардинал, а у автомобильного фаната – когда приближается BMW.

У аутистов эта зона “безмолвствует”, когда они смотрят на лица даже самых близких людей, зато активируется, когда они видят нечто, внезапно их восхитившее, – пусть даже телефонные номера в справочнике. В ходе изучения аутизма удалось выявить простую закономерность: чем слабее при взгляде на людей активность в зоне распознавания лиц, тем серьезнее коммуникативные затруднения.

Признаки таких проблем с социальным интеллектом начинают появляться еще в младенческом возрасте. В отличие от большинства младенцев, у аутистов при взгляде в чьи-то глаза не регистрируется активность веретеновидной извилины. Зато она появляется, когда такие дети смотрят на любимую вещь или на какую-то упорядоченную систему – например, на аккуратно расставленные ими видеокассеты.

Из примерно 200 лицевых мышц больше всего приспособлены для передачи эмоций те, что расположены вокруг глаз. Если обычные люди глядя в лицо человеку, фокусируются прежде всего на этой области, то аутисты стараются этого не делать и потому упускают важнейшую информацию о чувствах собеседника. Если младенец избегает зрительного контакта, это может быть одним из самых ранних признаков аутизма.

Как правило, равнодушные к взаимодействию с другими людьми, аутисты почти не смотрят им в глаза, а значит, лишаются важнейших элементов, из которых строятся отношения и эмпатия. Казалось бы, умение смотреть в глаза – не такой уж и важный навык, однако без него невозможно постичь основы человеческого общения. В результате у аутистов образуется пробел в социальных знаниях, вносящий свою лепту в их неспособность улавливать чужие эмоции и, следовательно, догадываться, о чем люди думают.

В отличие от них, слепые дети компенсируют невозможность видеть выражение лица развитием обостренной чувствительности к эмоциональным сигналам в голосе. Это возможно благодаря тому, что их слуховая кора как бы перенимает функции бездействующих зрительных областей (делая некоторых вроде Рэя Чарльза ^[365] выдающимися музыкантами) ^[366]. Такая гипервосприимчивость к чувствам, передаваемым голосом, позволяет слепым детям нормально социализироваться, тогда как дети-аутисты остаются глухи к чужим эмоциональным тонам.

Аутичные младенцы избегают зрительного контакта, видимо, из-за того, что он вызывает у них тревогу: когда они все-таки смотрят кому-то в глаза, их миндалина реагирует чрезвычайно остро, что указывает на переживание сильного страха ^[367]. Поэтому аутичный ребенок обычно смотрит на рот собеседника, а эта зона гораздо меньше говорит о чувствах человека. Подобная тактика позволяет снижать уровень тревоги, но мешает учиться хоть как-то синхронизировать мимику с другими людьми, не говоря уже об обретении ментального зрения.

Барон-Коэн предположил, что такой дефицит распознавания эмоций может послужить подсказкой в поисках нейронной сети, которая у аутистов функционирует неправильно. Его исследовательская группа сравнивала результаты фМРТ обычных и аутичных людей, которым в камере томографа на небольшом мониторе демонстрировали фотографии человеческих глаз – вроде тех, что мы видели в главе 6. Испытуемые, нажимая кнопки, выбирали один из двух предложенных вариантов ответа на вопрос о выражении этих глаз – например, “сочувственное” или “неприязненное”.

Аутисты, как и ожидалось, в основном ошибались. Однако исследование позволило определить, какие зоны мозга участвуют в таком простом проявлении ментального зрения. Как оказалось, помимо орбитофронтальной коры активируются верхняя височная извилина и миндалевидное тело – зоны, которые наряду с несколькими еще, вновь и вновь всплывают в подобных исследованиях.

Как это ни парадоксально, но изучение людей с проблемами в общении позволяет лучше понять устройство социального мозга. Выявление отличий мозговой активности обычных людей от аутичных, утверждает Барон-Коэн, дало возможность вычислить нейронную систему, ответственную за приличную часть социального интеллекта в целом ^[368].

Как мы увидим, активность этой системы во многом определяет не только насыщенность нашей социальной жизни, но и нашу способность любить, наше здоровье и даже благополучие наших детей.

Возьмите четырехмесячного младенца, положите его в детский шезлонг и покажите ему игрушку, которую он никогда прежде не видел. А через 20 секунд – другую новую игрушку, еще через 20 секунд – третью, и так далее.

Некоторым малышам нравится такой напор новизны. А вот другие против этого категорически возражают: они ударяются в слезы и ревут до дрожи.

Дети, питающие отвращение ко всему новому, имеют общую черту, изучению которой гарвардский психолог Джером Каган посвятил почти три десятилетия. В раннем детском возрасте таких людей сильно тревожат незнакомцы и новые места. Каган объединил таких детей в категорию “заторможенные”. Когда они идут в школу, их заторможенность проявляется в форме застенчивости. Такая застенчивость, считает Каган, объясняется наследственными особенностями передачи нервных импульсов, делающими миндалевидное тело более возбудимым. В итоге эти дети слишком сильно реагируют на непривычные вещи и новые обстоятельства ^[369].