Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 8

Тогда римский папа решил действовать иначе, прикинулся лучшим другом России. К Фёдору Ивановичу явилось его посольство и наобещало золотые горы. Что папа и все католические державы помогут царю сокрушить Османскую империю. А все её владения пусть достанутся русским. Пусть Фёдор Иванович возродит Византию и станет императором. Но за это нужно совсем немножко. Принять унию. Нет, папские хитрости опять не удались. Царь и Борис Годунов понимали: если турки на нас не лезут, то и нам с ними воевать незачем. А уж изменять православию Фёдор Иванович не собирался ни в коем случае.

Наоборот, он возвысил Русскую Церковь. Ведь получилось так, что в древних центрах православия — в Константинополе, Иерусалиме, Александрии, Антиохии — были свои патриархи. Хотя они жили под властью турок, часто бедствовали. Основным центром православия стала Россия, но нашей церковью руководил митрополит, это ниже патриарха. Фёдор Иванович считал такое положение несправедливым. В 1588 году в Москву приехал Константинопольский патриарх Иеремия. Жаловался, что турки отняли у него главный храм, а на постройку нового нет денег. Годунов договорился с ним, выделил сколько ему нужно. А Иеремия согласился посвятить русского митрополита Иова в патриархи. Отныне и в Москве появилась своя патриархия.

Иов, первый патриарх Всея Руси

Борис Годунов.

Изображение из Царского титулярника

Царь Фёдор Иоаннович

Папа поучал поляков, что пора покончить с православием в их собственной стране. А то во время войны жители Белоруссии и Украины сочувствовали не своему королю, а Москве. Украинские казаки вообще стали служить русскому царю. Теперь Баторий решил ликвидировать вольных казаков. Объявил, что он сам принимает их на службу, будет платить жалованье. Но возьмёт не всех, а только тех, кого запишут в особый документ, реестр. А записали лишь несколько сот человек. Про остальных объясняли, что они больше не казаки, а крестьяне, должны работать на панов. Но большинство казаков не подчинились королю. Ушли за границу польских владений. На Днепре, где река бурно течёт по скалистым порогам, места были дикие, с необитаемыми островами. Там, за порогами, казаки построили Запорожскую Сечь (сечь — это укрепление из брёвен). Стали запорожцами. И говорили, что они по-прежнему служат русскому царю.

А между тем иезуиты разработали новый план, как же сокрушить могучую Россию. Объединить не только Польшу с Литвой, а ещё и со Швецией. Вон какая держава получится! От Ледовитого океана до Чёрного моря! А заодно и шведов, протестантов, перетянуть в католическую веру. Но чтобы исполнить эти замыслы, мешал… Баторий. Сломить русских он так и не сумел. Так зачем он нужен? Внезапно он умер. Многие подозревали, что его отравили. А на выборах католические епископы и паны приложили все силы, чтобы корону получил Сигизмунд III. Сын и наследник шведского короля Юхана.

Те, кто сделали Сигизмунда королём, принялись и руководить им. Главным его советником стал нунций — наместник папы в Польше. Духовником, то есть личным священником короля, стал иезуит Пётр Скарга. А знакомый нам Антонио Поссевино устроился духовником королевы. Сигизмунд выполнял то, что они подсказывали. Первым делом надо было отблагодарить панов, избравших его на трон. Король начал раздавать им земли на Украине, как бы пустые, не имеющие хозяев. Хотя их давно уже заселили казаки, беглые крестьяне из других мест. Теперь их сёла и хутора отдавали полякам. И приняли закон — все, кто живут на земле пана, становятся его крепостными.

А вместе со свободой решили отнять и веру. Королевские чиновники искали среди православных епископов, кто послабее, кто им подходит. Кого-то подкупили, кого-то запугали. Набрали пятерых таких, и они подписали согласие принять унию. Тех священников, кто возражал, выгоняли, отбирали у них храмы. Но люди не стерпели, что их превращают в крепостных, заставляют менять веру. Взялись за сабли казаки, к ним присоединились крестьяне. Всю Украину охватили восстания.

Ну а главным в замыслах папы, Сигизмунда, панов, иезуитов был удар по России. Её враги снова заключили союзы между собой — поляки, шведы, крымский хан. Шведский Юхан вообще возгордился, считал себя всемогущим. Ведь его сын был королём Польши! Конечно же, поможет отцу! Юхан не вытерпел, и в 1590 году его войска первыми ворвались на русскую землю, жгли и разоряли деревни.

Но оказалось, что при Фёдоре Ивановиче наша страна ничуть не ослабела. За годы мира она отдохнула. Пополнилась армия. Сам царь повёл на шведов могучие полки. Его советником по военным делам стал двоюродный брат, Фёдор Никитич Романов. Он был лихим рубакой, наездником и считался первым щёголем на Москве. Когда хотели похвалить чью-то красивую одежду, говорили: «Он точно Фёдор Никитич!» А бить врагов русские воины умели очень хорошо. Шведское войско вышло навстречу, но один лишь передовой полк князя Хворостинина разметал его. Царские пушки обрушивали огонь на крепости, ратники штурмовали их. Отобрали все наши города, захваченные шведами в прошлую войну.

А Польша-то Юхану не помогла. Потому что Сигизмунд гонениями на православие напакостил сам себе. Теперь поляки никак не могли справиться с восстаниями. Поддержали шведов только другие союзники, крымцы. В 1591 году Юхан снова послал своих солдат в наступление, отбивать потерянные города. Русские рати отбросили их. Но крымский хан Газы-Гирей как раз выжидал, чтобы царские полки ушли на запад. Масса его конницы, 150 тысяч всадников, проломила пограничную оборону. Понеслась прямо на Москву.

Но от казаков вовремя прилетели сигналы тревоги. Царь и Годунов тоже собирали силы к столице. А войск у России оказалось достаточно, чтобы драться с двумя противниками. 4 июля татары доскакали до Москвы, а перед ней ждала целая армия. Она прикрылась от атак конницы земляными валами, деревянными частоколами. Выставила пушки. Из города вынесли чудотворную Донскую икону Божьей Матери. Раньше она уже побывала и на Куликовом поле с Дмитрием Донским, и с Иваном Грозным при взятии Казани. Сейчас с Донской иконой устроили крестный ход вокруг Москвы, поместили её в шатёр походной церкви. Царь горячо молился перед ней.

Татары бросились вперёд — из укреплений их косили залпы пушек и ружей. Они поворачивали назад — вслед им выскакивала дворянская кавалерия, рубила. Хан направлял на неё свежие массы воинов. Но русская конница сразу отступала за свои укрепления. А разогнавшихся татар подставляла под огонь пушек. Крымцы атаковали целый день, но только потеряли множество своих всадников. А ночью 3 тысячи русских потихоньку обошли вражеское войско и налетели на ханский лагерь. В это же время загрохотали все пушки на стенах Москвы, на полевых батареях. Газы-Гирей перепугался, что это подошла свежая армия со шведской границы. Приказал отступать.