Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 46

По южным районам, возле Тулы, Рязани, Воронежа, вовсю разгуливали крымские татары. На Волге безобразничали ногайцы, сожгли Саратов, всех жителей перебили или угнали в плен. Шла война и в Сибири. Калмыки и киргизы окружили Томск, 10 недель осаждали его. В городе начался голод. Но стрельцы, казаки и горожане поняли: если будут так сидеть — умрут от голода. Все вместе вышли на последнюю битву. И победили, прогнали неприятелей.

А юный государь Михаил никогда не готовился править страной. Не знал, как это делать.

Он, как привык, во всём слушался матери, монахини Марфы. Но она тоже не понимала в государственных делах. Была женщиной недалёкой, упрямой, недоверчивой. Главными советниками царя она привлекла своих родственников, братьев Салтыковых — Бориса Михайловича и Михаила Михайловича. Они не были изменниками, как их дядя Михаил Глебович Салтыков. Но и ничего достойного не совершили. Были вздорными и тщеславными. Возглавив правительство, сразу задрали носы. А вот ума Салтыковым не хватало. Правительство стало делать грубые ошибки. Решило одновременно наступать на поляков и на шведов. Приказало собирать две армии. Но разве могла ослабевшая страна нанести сразу два удара по двум сильным противникам? Воинов не хватало. А их ещё и разделили.

Командующих теперь назначили не самых способных, а самых знатных. Или тех, кто нравился Салтыковым. Первую армию возглавили бояре Дмитрий Черкасский и Михаил Бутурлин. Им велели отбить у поляков Смоленск. У них набралось 12 тысяч ратников. Они храбро двинулись вперёд. Взяли Вязьму, Дорогобуж. Подступили к Смоленску. Но это же была мощная крепость! Не зря поляки так долго не могли захватить её. А сейчас они исправили все повреждения, сидели за толстыми стенами. У Черкасского не было даже тяжёлых пушек, долбить их. Он смог сделать только одно. Окружил Смоленск своими лагерями и острожками. Перекрыл дороги, чтобы в крепость не могли пройти подкрепления, привезти продовольствие. Расположился ждать, когда голод заставит врагов сдаться.

Командовать второй армией назначили Дмитрия Трубецкого и князя Мезецкого. Приказали им отобрать у шведов Новгород. Но в эту рать удалось набрать всего 5 тысяч воинов. А Новгород тоже был сильнейшей крепостью. Трубецкой понимал: с таким маленьким войском её не возьмёшь. Остановился в 30 километрах от Новгорода в селе Бронницы. Ждал — вдруг к нему пришлют подкрепления? Призывал новгородцев — пусть восстанут против шведов, а он поможет. Но бояре Новгорода послушно прислуживали завоевателям. А Делагарди и его солдаты следили, чтобы никто не смел выступать против них. Чуть что — в тюрьму и на расправу. Восстал только один город, Тихвин. Там люди вооружились и прогнали шведский отряд.

Трубецкой стоял без дела. Не знал, что делать дальше. А Делагарди был воякой очень умелым. Не трогал русскую рать. Пусть привыкнет, что всё спокойно. Потом подобрался потихоньку и 14 июля 1614 года внезапно напал. Русские растерялись, не успели изготовиться, и их разбили. Трубецкой приказал отступать. А на обратной дороге по лесам и болотам его рать распалась. Ушли казаки, им такая служба совсем не нравилась. Дворяне разъезжались по домам.

После этого Делагарди решил покарать восставших жителей Тихвина. А первым делом захватить Тихвинский монастырь. В нём находилась чудотворная Тихвинская икона Божьей Матери — по преданию, её написал святой апостол Лука, видевший Саму Деву Марию. Поэтому в монастырь приезжало много паломников, он был богатым. Делагарди предвкушал, что наберёт там много ценной добычи. По дороге его солдаты разоряли сёла, убивали всех подряд. Множество крестьян сбежалось в монастырь. Но защитников была всего горстка, плохо вооружённые ополченцы. Люди в ужасе ждали — вот-вот ворвутся шведы, перережут всех. Горячо молились перед чудотворной иконой. И среди врагов вдруг пошёл слух, что идёт большая русская армия, они покатились прочь. Делагарди разобрался, что никакой армии нет. Шведы во второй раз подступили к монастырю. Но защитники вышли в контратаку. Маленький отряд показался врагам неисчислимыми силами, началась паника, и они убежали. То же самое повторилось в третий раз. Шведы так и не смогли взять монастырь, а люди перед Тихвинской иконой благодарили Пресвятую Богородицу, спасшую их такими чудесами.

Но в Москве поражение Трубецкого некоторых даже порадовало. Потому что у героев, освободивших столицу, появилось немало знатных врагов. Так часто бывает. Сделает человек что-то хорошее, прославится, а другие ему завидуют. А для тех, кто трусливо прислуживал полякам или отсиживался по домам, герои вообще были укором. Могли ведь спросить, где же ты был, когда мы сражались? И даже если не спросят, всё равно стыдно. Сейчас в правительство попали как раз такие, кто никаких заслуг не имел. Про Трубецкого сплетничали — вон он какой герой! Опозорился!

Минин в земском правительстве заведовал всеми деньгами. Показал себя и честным, и способным. Но хоть он и стал думным дворянином, к государственной казне его не допустили. Тут уж Салтыковы поставили своих людей. А Минину никаких важных должностей не дали.

Пожарский в придворные дела вообще не лез. Это было не для него. К тому же, у него было плохо со здоровьем. Мы уже рассказывали, как в Москве во время восстания его тяжело ранили в голову. Рану-то залечили, но от удара он получил ушиб мозга. Сейчас это называют контузия, а тогда говорили «чёрная немочь». Иногда князь Дмитрий чувствовал себя хорошо, но иногда случались приступы, ему становилось очень худо.

А Бориса Салтыкова, который руководил в правительстве, царь произвёл в бояре. Он зазнался. Захотел, чтобы в Боярской Думе и перед народом его сопровождал и представлял Пожарский, словно адъютант. В те времена на Руси считалось, что более знатный человек не должен подчиняться менее знатному, иначе он опозорит весь свой род. А Пожарский был более знатным. Он был потомком удельных князей, Рюриковичей, он командовал всей русской армией. А кто такие Салтыковы? Возвысились только из-за родства с царской матерью. Князь Дмитрий отказался быть подручным Бориса. Сослался на свою болезнь и уехал из дворца домой.

Но склочный Салтыков стал судиться с ним в Боярской Думе, и тут-то порадовались Мстиславский и другие бояре, ненавидевшие Пожарского. Присудили, что Борис Салтыков более заслуженный, что он старше. Приговорили, что за отказ ему прислуживать князь Дмитрий должен явиться пешком во двор Бориса, поклониться ему до земли и попросить прощения. Встать на колени и выслушать всё, что Салтыков ему скажет. Только после этого он будет прощён. Знаменитого полководца, освободителя Москвы, оскорбили и унизили. Но Пожарский воспринял незаслуженную обиду как настоящий христианин. Не озлобился, не рвался отомстить. Стерпел. Никаких назначений ему больше не давали, и он уехал в свои вотчины.

Ещё одним героем борьбы с поляками был настоятель Троице-Сергиева монастыря архимандрит Дионисий. Он, как и патриарх Гермоген, рассылал воззвания, поднимал народ на войну. Потом взялся спасать несчастных беженцев из разорённых городов и сёл. Принимал их в слободах своего монастыря, кормил, одевал, давал работу. Организовал у себя больницы — лечить больных и раненых. Дионисий затеял ещё одно важное дело: переписывать церковные книги. Ведь много книг, необходимых для богослужений, сгорело вместе с храмами. Нужны были новые. Но ему стали завидовать другие служители Церкви, которые сидели тихо, боялись рассердить поляков. Или жадничали, старались уберечь богатства и запасы для себя. Они подали донос, что в книгах Дионисия — ересь. То есть грубое нарушение православной веры. Настоятеля и троих монахов, занимавшихся перепиской, бросили в тюрьму.