Эликсир бессмертия - читать онлайн книгу. Автор: Нина Пушкова cтр.№ 41

Доехав до наблюдательного пункта, он передал машину Нике, которая отправилась на обычное место неподалёку — на опушку леса на другой стороне местной автодороги.

Чуть позже Францев заметил во внутреннем дворе центра некоторое оживление. «Стив» приехал, как обычно, к 10:00, но не на своей машине, а на чёрном «Мерседесе» с дипломатическими номерами и водителем. Вслед за ним из автомобиля вышел человек, похожий на охранника. Было ясно: что-то готовится. Францев быстро сбросил Нике на пейджер указание: «Приезжай». Его план состоял в том, чтобы перехватить «Стива» на подъездной дороге к центру, выехав ему наперерез со старого просёлка, пока тот не выехал на местную автотрассу.

Тем временем во дворе центра жизнь ненадолго замерла. Развернувшийся носом к раздвижным воротам «Мерседес» ждал пассажира. Ждал и Францев. Ника уже подогнала «Лендровер». Он нервничал — ему рядом был нужен опытный напарник, а не молодая девушка. Францев очень боялся за дочь. Но понимал: другого шанса не будет. С утра он подробно проинструктировал Нику, что ей надо делать в том маловероятном случае, если действовать придётся сегодня. Она его успокаивала: «Пап, это вряд ли…» Но внимательно выслушала и несколько раз повторила инструкции.

Вот оно! Из здания стремительно вышел «Стив» с человеком, похожим на охранника, который нёс в правой руке объёмистый кожаный чемоданчик с серебряными замками. В таких банкиры любят носить документы. «Видимо, не только банкиры», — подумал Францев, запрыгивая на водительское место.

— Готова? — спросил он Нику.

Напряжённая и сосредоточенная, она решительно кивнула. Открыв небольшой серебристый контейнер, похожий на термос, она зажмурилась — и плеснула себе в лицо его содержимым. Цвет густоватой жидкости был идеален: теперь Ника словно истекала кровью.

Францев нажал на педаль газа. На узкую асфальтированную дорогу, ведущую от центра на местную трассу, он вылетел с просёлка в момент, когда в поле его зрения уже попал нос движущегося «Мерседеса». Францев крикнул пристёгнутой Нике:

— Держись! — и с разгона впечатал «Лендровер» в водительскую боковину «Мерседеса».

Удар был сильным. Хищно выдвинутый вперёд металлический бампер «Лендровера» вдавил вовнутрь всю левую часть лимузина, блокировав обе левые двери. И тут же Францев выскочил из своего автомобиля и, громко ругаясь по-немецки, рванулся к остановившемуся «Мерседесу». Крича и жестикулируя, он отвлекал внимание от себя, показывая на свою машину: сквозь лобовое стекло было хорошо видно запрокинутое лицо девушки, истекавшей кровью. Водитель в шоке замер, а Францев уже был у правой пассажирской двери, откуда наполовину выбрался массивный охранник. Францев резко ударил его открытой дверью «Мерседеса» — удар пришёлся в плечо и в голову. Охранник обмяк и вывалился из автомобиля.

Францев что-то бросил в салон. Это была капсула со слезоточивым газом сильного действия. Ему не нужен был «Стив» — ему нужен был чемоданчик, лежавший на заднем сиденье. Францев знал — у него было 5–6 секунд. Резким ударом ребром ладони он вырубил водителя, перегнулся через переднее кресло и схватил чемоданчик, невзирая на слабую попытку полуоглушённого столкновением «Стива» помешать ему. Он уже повернулся к своей машине, ликуя, что всё получилось, ещё пара мгновений — и они будут мчаться прочь, оставив «Стива» бороться со слезами и удушьем, — как из лимузина раздался выстрел.

По инерции он сделал ещё несколько шагов к распахнутой двери «Лендровера», успел вбросить в машину свой трофей, затем, превозмогая страшную боль в спине, за счёт одной силы рук втянул своё тело в салон и шепнул уже отрулившей Нике:

— Вперёд…

Он ещё увидел сквозь застилавшую ему глаза мутную пелену перекошенное от ужаса, всё в крови и слезах лицо что-то кричавшей дочери, услышал:

— Папа! Папа! Не умирай, папа!..

А затем сознание покинуло его.

Поблизости от южной оконечности Невшательского озера, недалеко от границы с Францией раскинулись усыпанные цветами луга. Над ними возвышался невысокий горный массив, закрывавший от ветров и посторонних глаз обширные фермерские угодья. В округе знали, что их хозяева занимаются производством бальзама из альпийских трав. Магазинчик, торговавший эликсиром, находился в самой старой части швейцарского города Берн, недалеко от башни с часами, и туристы с удовольствием покупали симпатичные бутылочки.

В глубине территории фермы, за лугами, начиналась каштановая роща. Нетронутые веками, стояли огромные деревья, которым было по триста — четыреста лет. За рощей располагалось старинное поместье, незаметное постороннему глазу. По легенде, среди его многочисленных владельцев в прошлом были то ли немецкие рыцари, то ли французские масоны.

Во внутреннем дворике поместья раскинулся старый сад с беседками, увитыми глициниями и вьющимися розами. Но в них всегда было тихо, никто не беспокоил лесных птиц, которые вили гнёзда в густом переплёте ветвей. И только изредка залетавшая чайка нарушала их покой, вызывая бурный переполох.

Если спросить жителя прилегающей деревеньки, что за старый дом стоял в каштановой чаще, он бы сказал, что это была частная вилла. И почти никто не знал, что в ней находилось небольшое крыло, оборудованное по последнему слову медицинской техники.

Именно сюда привёз Францева «человек из Женевы». В обычную больницу везти его было нельзя — огнестрельное ранение тут же вызвало бы много вопросов, приехала бы полиция. Этого нельзя было допустить. И теперь здесь с минуты на минуту должен был появиться хирург.

Ника в трансе сидела у постели бледного как смерть отца. Его черты заострились, глазницы стали глубокими, как впадины в рассыпанной толстым слоем муке.

Когда машина с доктором подъехала, быстро переодевшегося хирурга, похожего на индуса, проводили в операционную. Туда же на каталке два санитара повезли Францева, который ни на секунду не приходил в себя. Ника провожала эту печальную процессию до конца коридора, где один из санитаров придержал дверь и запретил ей идти дальше.

Сердце девушки сжималось так, что было трудно вдохнуть. Скорбь и боль наполняли всё её существо. Она никогда ещё так близко не чувствовала присутствие смерти, хоть с недавних пор она не раз маячила у неё за спиной.

Ника замерла молчаливым изваянием у двери операционной.

— Я привёз лучшего хирурга по огнестрельным ранениям, — сказал человек из Женевы. — Пришлось за ним в соседний кантон ехать. Вы же понимаете, здесь случай особый. Операция, так сказать, подпольная. Такие мало кто делает.

— А ничего, что он индус? — обеспокоенно спросила Ника.

— Пакистанец, — поправил контактёр. — Среди них много хороших хирургов. И образование хорошее, да и практику многие из них получают на театре боевых действий, так скажем. К тому же некоторые из них соглашаются на то, на что швейцарец никогда не решится. Конечно, за хорошие деньги.

Контактёр помолчал.