Взлет разрешаю! - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 13

Прошли над линией фронта низко. Между Тетерино и Горками, где населенных пунктов нет, кружок сделали, обходя крупные села, где могут быть гарнизоны, телефонная связь, по которой о советских бомбардировщиках сообщат. Пока получалось, как задумали. У Пустошки разворот почти на сто восемьдесят градусов. И вот она, река Угра. Сразу припомнилось историческое стояние на Угре татар и русской рати, только ниже по течению. А здесь река выглядит узкой, не впечатляет.

Прошли Жули, судя по карте, до моста 12–13 километров. На «пешке» Антонова уже открылись бомболюки. И Павел открыл. Уже меньше десяти километров, до сброса считанные минуты. Штурман ведущего вывел «пешку» точно на мост. Павел увидел, как полетели вниз бомбы. Одна за другой. Прозевали немцы, не успели огонь открыть. После сброса смертоносного груза ПЕ-2 Антонова сразу вверх полез, набирая высоту. Одна за другой на берегу рванули две бомбы, одна в реке до моста, вторая тоже в реке, но с перелетом. Тут очнулись зенитчики. И все внимание атакующему бомбардировщику Павла. Слева и справа, выше и ниже вспухали облака разрывов снарядов. Мелкие осколки на излете били по фюзеляжу, по остеклению фонаря кабины.

– Штурман! Приготовиться к сбросу!

– Есть!

Штурман и без приказа уже к прицелу приник. При заходе на цель очень важно выдерживать курс. Сложно удержаться, чтобы не маневрировать, уворачиваясь от разрывов. Самолет, идущий как по линейке – хорошая мишень для зениток. Один снаряд рванул у правого крыла. Сразу изменился звук работы мотора. Взгляд на приборы. Пока двигатель держит обороты.

– Пошли! – закричал Яковлев.

Одна за другой вниз полетели бомбы. Облегченный бомбардировщик сразу «вспух» вверх.

– Стрелок, как попадания?

Стрелку из задней кабины видны разрывы. Самому Павлу отвлекаться некогда, надо уводить «пешку» из зоны обстрела. Снаряды пока еще рвутся рядом. Бах! Разрыв впереди по курсу, самолет влетел в облако дыма. В кабине запахло тротилом. Зенитки остались позади, разрывы прекратились. Другая беда – правый мотор чихнул раз, другой и смолк. Если не атакуют вражеские истребители, дотянуть на одном движке до своего аэродрома вполне можно. Павел выключил зажигание на заглохшем моторе. В полете непривычно видеть неподвижно стоящий винт. Далеко впереди виден самолет Антонова. У него работают оба мотора и скорость выше, с каждой минутой он удаляется. Высота две тысячи метров. Впереди кучевые облака, хорошая защита от чужих глаз. Они немного в стороне, но тянутся длинной полосой. Павел направил бомбардировщик в облако. Сразу сумрачно стало, сыро. Минут десять летели, скрытые от вероятных наблюдателей. Потом облако кончилось, солнце ударило по глазам.

– Штурман, место?

– Беляево. Через два километра линия фронта.

Единственному мотору полный газ. Сейчас главное – добраться до своей территории. Случись вынужденная посадка, хоть на нашей земле. Но дотянули. Уже посадочная полоса видна. Рычагом выпустил шасси. Сразу у посадочного «Т» суета. Правую половину буквы убрали. Понятно, не вышла правая стойка шасси. Из кабины стойки не видны. А на приборной доске обе белые лампочки сигнализации горят. Но верить надо тем, кто на земле. Придется сажать на левую стойку и рулями удерживать до потери скорости. Конечно, самолет обопрется на левое крыло, повредит. Но не катастрофично, механики отремонтируют. Убрал обороты мотору, притер самолет у посадочного «Т» ювелирно на одну «ногу». Сколько мог, удерживал в равновесии. С потерей скорости «пешка» стала медленно клониться вправо, потом задела концом крыла землю, сразу пыль, самолет развернуло почти на триста шестьдесят градусов и он замер. Во избежание пожара Павел выключил зажигание левому мотору, перекрыл кран подачи топлива. Откинулся на сиденье, вытер ладонью пот с лица. К «пешке» уже бегут люди. Живо взобрались по крылу к кабине, сдвинули фонарь. Выбраться через нижний люк, как обычно, не получится.

– Живы? Врач нужен?

– Нет. Антонов сел?

– С ним все в порядке.

К самолету уже тягач подогнали и грузовик. Общими усилиями правое крыло на кузов водрузили, вместо стойки шасси, медленно потянули в ремонтную зону. С задания должны были возвращаться самолеты, и надо было освободить посадочную полосу. А экипаж направился в штаб полка. Павел доложил об уничтожении моста.

– Вижу – все живы. И посадку наблюдал. Можете отдыхать.

– Есть.

Первым делом в столовую. Утром легкий завтрак был, уже проголодались. Да еще нервное напряжение отпустило. Под столовую использовалась большая деревенская изба. Весь личный состав вместиться в нее не мог. А когда не летали по причине нелетной погоды, принимали пищу поэскадрильно. Рацион такой же, как у других военнослужащих, за исключением хлеба. У летчиков он белый, а не ржаной. На больших высотах от ржаного дует кишечник и может кончиться разрывом. А еще по этой же причине нельзя есть гороховый суп и пить молоко.

Обстановка на фронтах сложная. Контрударом 24-й армии РККА по 4-й немецкой армии удалось освободить Ельню, правда – ненадолго. На юго-западном направлении немецким 1-й и 2-й танковым группам удалось окружить киевскую группировку советских войск, командующий М. П. Кирпонос погиб. Красная армия оставила Киев 19 сентября. Под Демянском наши войска отошли на рубеж Ростань – Лычково – Сухая Нива – озеро Селигер. На северо-западном направлении к 23 сентября немцам удалось оккупировать Пушкин, Павловск, Петергоф. Немцы принялись вывозить из бывших царских дворцов все ценные экспонаты.

Но каждый пройденный километр немцам давался все тяжелее, большими потерями в технике и людях. Красной армии тоже приходилось тяжко. Сказывались огромные потери в технике и вооружении в первый месяц войны. А еще переезд заводов в эвакуацию и перебои с поставками. Доходило до жесткого лимита – один снаряд на пушку на день. Все пороховые заводы были на Украине, часть уже захвачена немцами, другие – в эвакуации. Выручили поставки американского пороха по ленд-лизу. Развитием и становлением промышленности в СССР – автомобильной, танковой, авиационной, химической и прочей, занимался Сергей Орджоникидзе. Не все предусмотрел, а подсказать было некому, все сотрудники из партийцев с дореволюционным стажем, профессионального образования ни у кого нет. А прежних спецов выгнали или расстреляли, как «белую кость». Война сразу выявила ошибки, которые пришлось срочно устранять, причем большой кровью уже в ходе боевых действий.

За два с небольшим месяца боев полк, в котором служил Павел, сильно поредел. Хотя самолеты ремонтировали, восстанавливали усилиями техников и механиков, но едва уже набиралась эскадрилья, да и та сильно потрепана, моторы выработали ресурс и нуждались в замене. И сами самолеты в многочисленных заплатках на фюзеляжах и крыльях. А все шероховатости «съедали» скорость. И полк направили на доукомплектование. Летчиков на «дугласе» отправили на аэродром в Быково, ближнем Подмосковье, а технические службы в Коломну поездом. ПЕ-2 в Москве выпускал авиазавод № 39, в 1941 году он смог выпустить 303 машины. Фронт по осени придвинулся местами настолько близко к столице, что летчики боевых полков, получив самолеты, перелетали на свои фронтовые аэродромы, не садясь на промежуточные посадки для дозаправки.