Семь дней Мартина - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Мансуров cтр.№ 45

— И тогда ты решил отомстить сухой земле за то, что она не держит живительную влагу?

— Нет. Я прорыл колодец.

— Что ты сделал?!

— Я прорыл колодец, — четко выговаривая каждую букву, повторил Мартин. — Скажешь, что я ошибся?

Палач промолчал, зато крестьяне выразительно покрутили пальцами у виска. Не исключено, что и Палач оказался подобного мнения, но не мог показать этот жест из-за отсутствия рук и головы.

Песок вокруг проделанной стрелой дыры стал медленно-медленно темнеть. Поначалу крохотное пятнышко все увереннее и увереннее разрасталось, пока из дыры метров на десять в высоту не взметнулась струя мутноватой коричневой воды. Мартин отскочил, а крестьяне задрали головы, так и не догадавшись закрыть разинутые рты.

— Победа! — прокричал Мартин.

— Рано радуешься! — проворчал Палач. — С моей подсказкой только самый тупой идиот не догадается прийти к правильному ответу. Но если ты считаешь себя настолько умным, то давай, попробуй выпить эту воду!

— И выпью!

— А через минуту у тебя скрутит живот, и еще через час ты умрешь в судорогах. Вода есть, но она перемешана с песком и пылью, а они далеко не полезны.

Вокруг дыры появилась приличных размеров лужа. Большая часть воды впитывалась в песок, но поток воды становился все толще и толще.

— Как обидно, — подвел итог Палач, — умереть от жажды в присутствии воды. Это еще хуже, чем испытывать жажду в обычной пустыне.

— С этим можно поспорить! — Мартин снял с себя рубашку и поднес ее к струе. Сила потока была такой, что рубашку моментально потянуло вверх, а Мартина окатило грязными брызгами. Он ухитрился протянуть рубашку над струей, и теперь смотрел, как поток более-менее чистой воды прорывается сквозь плотную ткань и растекается по ней неровным слоем. — Вот это видел?

Палач промолчал.

Мартин удерживал рубашку на уровне головы и осторожно дотронулся до воды кончиком языка. Язык не обожгло, вода оказалась теплой и отвратительной на вкус, но не настолько, чтобы идти и искать новый источник.

— Не нравишься ты мне, парень, — признался Палач, — Больно умный. Надо от тебя избавиться.

— Верни меня домой!

— Это невозможно. Вы — преступники, эгоисты и трусы.

— А ты — рассохшийся от старости злопыхатель, — Мартин повернулся к крестьянам и пригласил их утолить жажду. — Господа, подходите, воды на всех хватит!

Крестьяне стали озираться по сторонам в поисках неведомо откуда появившейся в пустыне знати, но увидели только волка, наблюдавшего за расползанием лужи вокруг дыры. Мартин вздохнул.

— Вы будете воду пить, или намереваетесь вращать головами? — спросил он.

— Я же говорил, что вы идиоты! — откликнулся Палач.

— Сам виноват, — огрызнулся Мартин, — ты видел, кого Нагати проглотил.

— А тебя не спрашивают.

Крестьяне пили воду мелкими глотками. Теплая, почти горячая, она не вызывала восхищения даже в жару, но жажда брала свое, и отказываться от питья никто не стал.

— Что ж, вы добрались до подземного резервуара с водой, — подвел итог Палач, — и при этом никто не погиб, что странно. Похоже, ты на самом деле умеешь пользоваться луком, трусливое ничтожество. Кого ты из него подстреливал? Убивал врагов, целясь им в спину?

Мартин промолчал: отвечать на оскорбления невидимки ему надоело. Пользы никакой, а скажешь слово наперекор, так Палач начинает поливать грязью еще сильнее. Был бы человек — давно бы врезал ему кулаком по носу, чтобы заразить и избавить мир от еще одного вредителя.

— Молчишь, не отвечаешь? — презрительно бубнил Палач, — В таком случае, приготовься: передышка закончилась. Я специально дал вам время на то, чтобы вы набрались сил: не хочу увидеть, как вы погибнете в первую же секунду, обессилев от отсутствия воды. Я увижу в ваших глазах страх, я убью вас, но сделаю это так, что вы будете молить меня о пощаде! Вы — грешники, и вы понесете заслуженное наказание за вашу трусость и малодушие! Глоток воды в жаркой пустыне — это не спасение, это кратковременная отсрочка. Каждый из вас оказался мелочным ничтожеством, и вы не имеете права больше наслаждаться жизнью!

— Мы и меньше ей не наслаждались, — ответил Мартин, вскипая. Мало того, что Нагати отправил его сюда незаслуженно, так еще и всякие безличности повышают на него голос, считая себя вправе повелевать чужими жизнями. — И кто ты такой, чтобы судить нас по собственным понятиям?

Палач охотно включился в перебранку, но не стал отвечать, а закидал Мартина встречными вопросами.

— А кто дал вам право уклоняться от ответственности? — выкрикнул он.

— Кто сделал тебя судьей? — продолжал Мартин. — Ты никто, тебя нет, не видно, ты — пустое место!

— А почему ты стал таким ничтожеством, думающим только о себе? Я невидим, но я огромен!

— Кто тебе сказал такую глупость? К твоему сведению, среди древних записей нет слова «самопожертвуй»!

— Не сметь! — взвизгнул Палач. — Не сметь списывать собственное малодушие на чужой счет!

Мощность голоса возрастала, и он звучал одновременно со всех сторон. Крестьяне зажали уши, чтобы не слышать режущие слух вопли. Палач выливал на людей неподъемные ушаты морализаторства и нравоучений, и кричал, что готов самолично придушить наглецов, если бы у него были руки. Он распинался так, что прежние обвинения выглядели откровенной похвальбой, и поток обвинений усиливался с каждой минутой.

Это показалось странным, и Мартин решил, что Палач намеренно отвлекает сжавшихся от убийственных обвинений и громового голоса крестьян и его самого от происходящего вокруг. Любой шум, будь он достаточно тих, напрочь заглушался гласом Палача, вопиющего в пустыне.

Всеволод первым заметил, что за дальними домами началось подозрительное шевеление. Песок приходил в движение и стекал с вершин песчаных горок — кто-то стремился выбраться на белый свет.

— Мартин, отвлекись на минутку! Ругани еще успеешь наслушаться! — прокричал волк, но Мартин не отозвался: голос грохотал так, что сам Всеволод не услышал своего голоса. Пришлось воспользоваться нестандартным методом. Волк вцепился в ногу Мартина и дождался, когда тот ахнет, вытаращит глаза и посмотрит вниз, чтобы узнать, что его так грызет?

— Ты чего творишь?! – по губам прочитал волк. Повернувшись в сторону городских барханов, он сделал охотничью стойку и глянул на Мартина. Тот послушно посмотрел вдаль, заметил шевеление песка и быстро натянул тетиву. Палач оборвал поток обвинительных слов на апокалиптической ноте и возмутился:

— Какого лешего ты творишь, глупый мальчишка?! Я тут распинаюсь перед ним, открываю глаза на его подлую сущность, а он не только меня игнорирует, но еще и пострелять надумал!

«Жаль, куклу Юльку с собой не захватил, — подумал Мартин, — Она бы этого Палача в два счета довела бы до белого каления!»