Как мы умираем. Ответ на загадку смерти, который должен знать каждый живущий - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Мэнникс cтр.№ 25

Два дня спустя мы снова смотрим на диаграмму и анализируем все, что происходило последние 48 часов. Как и ожидалось, теперь он понимает связь выброса адреналина и приступа тревоги. Легкая паника проявлялась только пять раз за это время, и один из эпизодов был вызван мыслями «о той классной медсестре». Чувство юмора возвращается. Хороший знак.

Удивительно, но работа с психикой может помочь избавиться от неприятных физических ощущений, таких как боль.

Марк по-прежнему считает, что еще не готов отправиться домой, но вспоминает об эпизоде с маской на голове и понимает, что не задыхался, когда мы рисовали диаграмму, потому что был полностью отвлечен. Мы составляем список отвлекающих факторов, которые он мог бы использовать в больнице, чтобы справиться с одышкой. Он соглашается применить их, чтобы узнать, сможет ли выбраться из своей палаты и дойти до лифта; и, возможно, спуститься в кафе-бар. Особенно, если та медсестра будет его сопровождающим.

Экспедиция к лифту прошла успешно. На следующий день Марк и физиотерапевт спускаются на лифте в кафе. Пациент так счастлив, что отсутствует на протяжении получаса, и отделение отправляет на его розыски поисковую группу. Затем он тепло одевается и идет в парк. А потом уезжает с приятелями в город на полдня.

В первый рабочий день после праздников я сразу же навещаю Марка. Он в приподнятом настроении: был в пабе с друзьями и чуть не подрался. Как? По-видимому, он использует другие техники отвлечения внимания, когда не в больнице, начиная от невинного разглядывания марок автомобилей до сосредоточенного изучения женских ног или оценки размера груди (что практически и стало причиной драки).

Марк вернулся домой. Мы продолжали встречаться для КПТ, и он справился с одышкой, используя техники отвлечения внимания. Это работало в течение трех месяцев, но без трансплантации легкого у него развилась другая легочная инфекция, из-за чего он вернулся в больницу.

В субботу мне позвонили из отделения и сказали, что Марк умираети не хочу ли я его увидеть. А он хочет этого? Да. Его родители там? Да. «Приходите и убедитесь, что мы ничего не пропустили», — сказали они.

Я была рада прийти. Любимый физиотерапевт Марка тоже пришла в свой выходной и была в палате вместе с его родителями и медсестрой. Все были мрачными, с красными глазами. Прощаться всегда тяжело.

― О, это вы, — поприветствовал он меня, лежа в позе эмбриона, опираясь на подушки, с кислородными трубками на носу. Он дышал очень быстро и мог произносить только одно или два слова за вдох. — Опять проворачиваете грязные штучки со своими дружками?

― Я здесь, чтобы узнать, нужна ли вам чашка приличного кофе, — ответила я.

Он ухмыльнулся и попросил родителей ненадолго покинуть комнату. Его сверкающие глаза бегали по комнате, бдительные и настороженные, но улыбка была искренней.

― Вы должны чертовски гордиться мной! — объявил он; его привычка ругаться все еще оставалась нетронутой.

― В самом деле? Почему это?

Я не буду плакать.

— Ну посмотрите на меня. Я умираю, мать вашу, но я, мать вашу, не паникую! — заявил он, обрадовавшись сказанному и позволив себе выругаться на смертном одре.

Улыбаясь друг другу со слезами на глазах (хорошо, возможно, я заплачу), мы оба понимали, что это был момент личного триумфа Марка. Он понимал, что умирает. Ему собирались дать лекарства от одышки, и он знал, что они усыпят его. Он уже сказал маме, что не может видеть, как она грустит, поэтому пусть лучше подождет снаружи, а отец будет рядом, пока он умирает.

Используя принципы КПТ всего несколько недель, Марк справился с болью, спланировал уход и, по его словам, не запаниковал. Он научился не бояться своего страха и до последнего героически сохранял душевное спокойствие.

У этой истории было продолжение. Команда отделения использовала диаграмму Марка, чтобы понять механизм его паники и обсуждать его с пациентом, вместо того чтобы давать ненужный кислород и делать его зависимым от поддержки. Группа по лечению муковисцидоза оценила пользу психологической помощи даже в самом конце жизни. Одна из медсестер прошла обучение на когнитивного терапевта и продолжила работу в трансформационной клинической службе, проводя новаторские исследования воздействия КПТ-помощи на людей с заболеваниями дыхательных путей. Одышка ужасна: КПТ помогает людям справиться со своим ужасом, вместо того чтобы позволять ему контролировать их.

Успех психологического вмешательства зависит от того, насколько пациент готов отказаться от бесполезных убеждений, мыслей и поведения в пользу более функциональных. Терапия наиболее эффективна, если пациент осознает, что именно он, а не терапевт, является двигателем изменений. Это можно расценивать как неполучение кредита доверия, но на самом деле это, пожалуй, самый главный результат — наблюдать, как пациент взлетает и гордится своими успехами, потому что терапия дает ему крылья.

Эти истории показывают разные способы, с помощью которых люди справляются с трудностями: пытаются сохранить контроль, избегают правды, погружаются в беспомощность, просто принимают то, что уготовано судьбой, проявляют жизнестойкость в адаптации к происходящему или становятся тревожными из-за угрозы смерти. В каком из этих сценариев вы узнаете себя? У вас может быть и смешанный тип.

В каких сценариях преодоления вы узнаете близких? Как ваши индивидуальные подходы могут упростить или усложнить жизнь друг друга, если придется вместе решать задачи? С чего начать разговор об этом?

Каждый из этих стилей совладания с трудностями имеет как положительные, так и отрицательные стороны — например, беспомощность позволяет принять помощь других людей, что проблематично в иных случаях. Поэтому не забывайте искать сильные стороны друг друга и любые потенциальные точки соприкосновения.

Если вы беспокоитесь о том, что эти темы придется обсуждать с кем-то знакомым, можете присоединиться к death cafe ^[23]. Это дружеские, неформальные встречи, на которых люди могут обсуждать различные аспекты смерти и умирают только за чашку чая и кусок отличного торта. Более чем в 40 странах проводятся встречи death cafe, и их участники всегда рады новым посетителям.

Упоминание о смерти стало табу. Произошел плавный переход, во время которого мы утратили знания о процессе умирания и словарный запас, описывающий его. Такие эвфемизмы, как «ушедший» или «скончавшийся», заменили «умерший» и «мертвый». Болезнь стала «битвой», а больные, лечение и его исход описываются в военных метафорах. Неважно, что жизнь была прожита хорошо, что человек был удовлетворен своими достижениями и богатым жизненным опытом: в конце он останется «проигравшим битву со смертью», а не просто умершим.